– Твой отец всегда стремился к лучшему, – проворчал Бартоломей, – с самого детства. Ты, видать, по его стопам пошла.
Магдалена закатила глаза.
– И почему ты до сих пор его не простишь? Согласна, он совершил тогда ужасную ошибку, покинув вас. Но с тех пор прошло столько лет, и он был еще совсем ребенком! Почему бы вам не оставить прошлое в покое?
– Есть вещи, которые невозможно забыть. Что-то пульсирует и напоминает об этом, иногда каждый день. – Бартоломей показал на свою покалеченную ногу: – Как вот моя нога, например. Тебя не было тогда, Магдалена. Ты не смотрела ему в глаза, когда он бросил меня на крыше, как ненужный, слишком тяжелый мешок. Слишком многое пошло тогда прахом.
– Может, ты слишком многого ждешь от людей? Забывать тоже нужно уметь…
Бартоломей перебил ее с грустной улыбкой:
– Это твой отец так говорит? Притом что сам он забывать не умеет! Как ты думаешь, почему он сжег тогда колдовские книги нашего деда, Йорга Абриля? Потому что они напоминали ему о нашей семье, обо всем, за что стояли когда-то Куизли и Абрили! Мы были не только хорошими палачами, но и целителями и ведьмаками. Мы были сильны и внушали всем страх! А мой старший брат сбежал и подался в… солдаты! – он буквально выплюнул это последнее слово. – Предал не только меня, но и всех нас. Теперь ты понимаешь, почему я не могу забыть?
Магдалена нерешительно кивнула:
– Понимаю. И все-таки, если ты не пытаешься, откуда же тебе знать, что ты этого не можешь?
– Я пытаюсь, поверь. Иначе почему, думаешь, я согласился, когда Катарина попросила меня пригласить родственников из Шонгау? Якоб – мой старший брат, раньше я действительно любил его и почитал… – Бартоломей вздохнул: – Но чтобы его простить, это еще надо постараться. Слишком он упрям.
– В этом вы очень даже похожи, – заметила Магдалена.
Некоторое время они шагали молча, пока не дошли до конца улицы. Туман между тем сгустился настолько, что видны были лишь очертания домов. Где-то поблизости должны были находиться городские ворота.
– По-моему, пора прекращать это дело, – сказал Бартоломей, теперь с привычной уверенностью в голосе. – В такой туман я и собственного дома не отыщу, не то что пропавшего человека. К тому же у меня нога ноет от сырости и чертовой мороси.
– Дойдем только до ворот, – предложила Магдалена. – Потом вернемся домой. Может, Георг что-нибудь выяснил.
Она попыталась придать голосу уверенности, но из этого ничего не вышло. Магдалена и сама уже понимала, что поиски эти тщетны. Неужели они всерьез рассчитывали разыскать таким образом Барбару или Иеронима? Поначалу они звали их сквозь туман, словно искали заигравшихся детей. Но эти их розыски по заброшенным сараям и пустующим домам были продиктованы обыкновенным отчаянием. Если Барбара просто испугалась и где-нибудь спряталась, то рано или поздно объявится сама. Однако если их обоих кто-то похитил, то…