Впервые с тех пор как Нортон приехал сюда, впервые на его памяти Биллингсон, похоже, был сбит с толку, и Нортон нашел в этом некоторое удовлетворение. Он сознавал, что это мелочно, что он должен быть выше пустого злорадства, и все же смятение наемного работника доставила ему удовольствие.
И в то же время наполнило ужасом.
Нортон не мог сказать, что ожидал увидеть здесь по возвращении. Дом с привидениями? Да. Призраки прошлого? Да. Но только не столь широкомасштабную, грандиозную, многоуровневую ситуацию.
Верил ли он в это?
У Нортона не было никаких сомнений в том, что наемный работник сказал правду. Только это одно и имело смысл. Однако рассказ Биллингсона оказался совершенно ошеломительным. Где-то в Бангладеш в крестьянина вселился демон, альпинист мельком увидел в Гималаях омерзительного снежного человека, и все только потому, что он, Нортон, больше не живет в своем доме в Окдейле? Подобная будничная связь на первый взгляд казалась совершенно невероятной, однако простое объяснение, данное Биллингсоном, связывало все воедино настолько, что у Нортона не оставалось никаких сомнений.
Но как же девочка?
Как ни рад был Нортон видеть потрясение Биллингсона, он испугался, обнаружив, что наемному работнику ничего не известно о девочке, которая якобы была его дочерью.
Донна.
Лишь подумав о ней, Нортон ощутил напряжение в паху. Однако то обстоятельство, что Биллингсон, казалось, знавший все, казалось, находившийся в центре всего происходящего, был в полном неведении относительно существования девочки, необъяснимым образом напугало Нортона. Какой бы ужас ни вселял в него Дом, здесь была какая-то логика, связная теория. Но девочка существовала вне всего этого. Она представляла собой нечто необъяснимое, непредсказуемое, и ее существование нарушало общее равновесие, еще больше усложняло и наполняло мраком и без того сложную и мрачную картину.
Разговор, а по сути дела, лекция, которую читал Биллингсон, прервался на самом интересном месте, когда Нортон заявил, что видел дочь работника, но тот, хоть и первоначально опешив, быстро взял себя в руки, спокойно посмотрел Нортону в лицо и невозмутимым тоном произнес:
– Уже поздно. Полагаю, нам лучше отложить этот разговор на завтра.
Нортон обвел взглядом гостиную. До этого момента они находились именно в этом помещении, и первой его мыслью было, что ему придется спать здесь – на диване, в кресле, на стульях или прямо на полу, – и он никогда не сможет покинуть гостиную.
Но когда он спросил, где ему спать, Биллингсон ответил: