Лишь память выручает - она не беспредельна. Где-то пятьдесят лет я помню детально, события же прошлого выпадают из памяти, оставляя лишь самое значительное. Сначала теряются годы, далее - десятки лет, века и тысячелетия. Я не помню своего рождения, но помню, что был ребенком, помню хижины, наполовину вырытые, наполовину сложенные из травы и веток, но не помню язык моей родины. Мертвый ныне язык.
Hет смысла в вечной жизни.
И нет смысла в попытке предложить ее бессмертному.