Через полчаса, когда Рабас выехал за ворота, во двор осторожно выбрался хозяин.
– Так что, ваша милость? – спросил он.
– Теперь я твой новый постоялец в той же комнате.
– А…
– Серебряный терций я дал в знак доброго знакомства, если ты об этом. За остальное плачу отдельно.
– Ослика поставить разрешите?
– Разрешаю. Только мешок сюда давай.
Приезжий забрал мешок и оставив осла хозяину, поднялся в комнату своего предшественника.
В углу горел светильник, кровать была заправлена. На столе – кувшин с водой и блюдо с белым хлебом. Еще – сахарница, солонка, льняная салфетка, вот и все напоминание о предыдущем жильце.
Приезжий бросил мешок на пол, достал меч, арбалет и зарядив его, положил на пол – возле кровати. Теперь он заменял предшественника и отвечал за все, что здесь могло произойти.
Заперев дверь на засов, постоялец упал на кровать и прикрыл глаза. Похоже, у него появилось время поспать и придти в себя после этих торопливых сборов и укрощения осла на дороге, когда, пару раз, его хотелось просто прирезать. И вот он здесь, а значит можно выспаться.
Постоялец уже стал погружаться в сон, когда чей-то шепот заставил его проснуться и целиком обратиться в слух.
Если бы кто-то говорил в полный голос, постоялец бы не проснулся, но шепот действовал на него, как удар городского колокола.
– Привет, Тревор…
– Ой, Барабан, ты зачем заявился?
– Проведать тебя.
– У меня все в порядке, уходи давай…
– Кто твои постояльцы, Тревор?
– А я почем знаю? Мое дело радоваться, что люди пошли. Я без доходов полгода сидел – разве не знаешь?
Вскоре разговор прервался, кто-то вышел до ветру и шепот прекратился. Потом хозяин шикнул на ночного визитера, чтобы убирался и стало тихо.
«Надо будет выяснить,» – подумал постоялец, потом приподнялся и удостоверившись, что дверь действительно заперта, уснул.
11
Утром гости встали с рассветом и пока завтракали, солнце поднялось над горизонтом, отчего задымили, закурились туманом дороги, отдавая накопленную за ночь росу.
– Должен сказать, что пироги здесь стряпню бабы Зены напоминают, – заметил Бурраш, подъедая оставшуюся на тарелке сметану.
– Да, что-то такое есть.
– Это последняя нормальная еда на дороге, дальше будет только фасоль, чечевица и маринованная репа, – сообщил Ламтак.
– Да ладно тебе, – не поверил Мартин.
– Точно тебе говорю. Мы идем к границе ингландцев, а у них это первейшая еда.
– А я слышал, ингланцы мясоеды, – заметил Рони.
– Все мы мясоеды, когда деньги имеются, – поправил его Бурраш. – Но в их тюрьме, поверь мне, ни о каком мясе и не слыхивали.
– Так это, может, только в тюрьме?