Они подняли стаканчики и выпили.
— Отличная наливка. Груша, вроде бы?
— Груша с клубникой, старый мамин рецепт, — признался лавочник, выдыхая. — Попробуйте пирог, это нам гномы поставляют.
— Заречные. Я слышал, гномами их называть нельзя.
— Можно, если вы друзья, — ответил Бомур, подцепляя кусок яблочного пирога. — У нас с ними взаимопонимание, это мои партнеры. Так как вы узнали цену этой сумочки, прошу прощения за любопытство? Ведь там действительно могли быть серебряные монетки.
— Там не могли быть серебряные монетки, господин Бомур, потому что вы не боитесь держать серебро у себя в конторке. А вот золото — только при себе, а позже отвозите в банк к менялам. Так спокойнее.
— Тут вы меня удивили, — признался Бомур, наливая еще по одной. — Но откуда такие познания, вы что, много работали с деньгами? Горбились на жадных менял? Я не знаю других людей, которые на вес золото определяют.
— В прошлом я был вор, господин Бомур, отсюда и навыки. Я могу на глаз определить количество денег в болтающемся на поясе кошельке, даже если там будет медь, серебро и золото.
— Вор?!
Бомур вскочил из-за стола, прижимая к себе кошель с золотом, но потом вернулся на место, испытывая неловкость от своего поступка.
— А почему… вы были вором? Сейчас вы не вор? — спросил он, и было видно, что только расслабленное после наливки состояние не позволяло ему немедленно прервать эту встречу.
— Теперь — нет, я отсидел двадцать лет в Угле и больше не хочу этим заниматься.
— Почему? Мне кажется, все привычки у вас остались!
— Не знаю, — пожал плечами Мартин. — Мне теперь мерзко от самой мысли, что я украду что-нибудь. Что-то изменилось.
— Ну да, все-таки двадцать лет, — закивал лавочник и выпустил наконец кошелек, положив на стол. — Но вы могли им завладеть, правильно? Могли сделать это так, что никто бы ничего не заметил и все бы подумали на этого воришку.
— Да, мог бы. Но вернуть вам золото мне было приятнее.
— А уж как мне было приятно! — признался лавочник и поднял стакан. — Выпьем за бывших воров, иногда они очень нужны.
— Выпьем, — согласился Мартин, и они выпили.
— Давно вы на воле? — закусывая яблоком, спросил Бомур.
— Вторые сутки.
— Подумать только! — покачал головой лавочник. — А чем собираетесь зарабатывать на жизнь, если не хотите больше воровать?
— Еще не придумал, но сила в руках есть, думаю, подамся в пригород — батрачить буду.
— Батрачить дело хорошее, можно даже семью прокормить, сейчас хороший спрос на овощи, народу в городе все больше, но… — Бомур сдвинул на затылок бархатную шапочку и почесал темя. — Но не хотите ли вы получить работу поближе к прежней, но вполне честную?