– Вообще он был очень странный. – На нежном личике Брунгильды появилось недоуменное выражение: чувствовалось, что история с баронетом серьезно беспокоит ее. – У меня такое ощущение, что он хотел выйти на улицу, но мы ему помешали, и он занервничал. Он безостановочно ходил по номеру и время от времени морщился, будто от боли.
– Ничего удивительного, наверное, его беспокоила рана. – Доктор перехватил брошенный на него тревожный взгляд голубых глаз красавицы. – А вот ярость, вспыхнувшая у него во взоре, когда я попросил посмотреть его перстень...
– А зачем вы хотели его посмотреть? – прервала доктора Мура, расправившаяся с сыром и подвинувшая к себе тарелку с биточками, принесенную для нее Глашей.
– Разве я вам не рассказывал?! – воскликнул Клим Кириллович. – Княгиня Татищева уверяла меня, что мистер Стрейсноу может оказаться внебрачным ребенком императора Петра, усыновленным Стрешневым. Тем самым, который был влюблен в Евдокию Лопухину и отправлен в Англию. Если это так, то у баронета должен быть перстень с сердоликом, а под камнем – портрет Евдокии.
– Она думает, что фамилия Стрейсноу – англизированный вариант Стрешнева! – воскликнула Елизавета Викентьевна.
– Да, именно так, – кивнул доктор, подливая вино из графинчика дамам и себе. – А поскольку у мистера Стрейсноу был перстень с сердоликом, я и обратился с просьбой взглянуть.
– Ну и как? – глаза Муры горели живым интересом, что не мешало ей заниматься биточками.
– После секундного замешательства сэр Чарльз снял перстень с руки и протянул его мне. Сказал, что секретов в нем нет. Я повертел камень и так и сяк – не открывается.
– Значит, он всего лишь английский баронет? – разочарованно протянула Мура.
– Это тоже немало, сестричка, – с лица Брунгильды не сходило тревожное выражение. – Однако это еще не все странности. Когда мы только входили в номер, Чарльз поспешно спрятал под подушку свою золотую шкатулку. Помнишь, мы ее видели вчера?
– Помню, – кивнула Мура, и после минутного размышления уверенно заявила: – Он чего-то боится.
– Я думаю, шкатулка не золотая, – поделился своими соображениями доктор, – но золоченая. Хотя по тому, как напряглась кисть руки сэра Чарльза, я – это профессиональное уже качество! – видел, что она довольно тяжелая.
– Может быть, там у него хранятся сокровища? Золотые слитки? – Синие глаза Муры округлились, кончик тоненького носика дернулся.
– И он их выставляет на всеобщее обозрение в гостиничном номере? – усомнилась Елизавета Викентьевна, скептически глядя на молодежь. – Прячет под подушкой, вместо того, чтобы сдать в гостиничный сейф?