Профессор посмотрел на доктора.
– Не лучше ли самолично явиться к следователю с этой самой картой и отвести от себя подозрения? – неуверенно предложил он.
– Боюсь, это сильно попортит мою репутацию, – замялся доктор Коровкин, – я влип еще в одну неприятную историю.
– О чем вы говорите? – холодно поинтересовался профессор.
– Не имею права разглашать, – покраснел доктор, – чтобы не вызывать паники в народе. Но городу грозит катастрофа. – Помолчав, он решился: – Я, как друг вашего семейства, обязан вас предупредить: во время моей поездки в Чумной форт кто-то похитил пробирку с чумными бациллами. Меня допрашивали.
Доктор засуетился, бросился к роялю, схватил разложенный холст и пытался его сложить, чтобы засунуть в саквояж.
– Не надо, милый Клим Кириллович, – остановила его Мура, – не торопитесь. Карту никто искать не будет. Ручаюсь вам.
– Это почему же? – ехидно поинтересовался профессор.
Мура выдержала паузу.
– Потому что там, в Екатерингофском дворце, уже висит на стене копия, из-за которой убили вышивальщицу Аглаю Фомину.
– И убил ее господин Холомков? – с надеждой спросил доктор Коровкин.
– Не знаю, – покраснела Мура, – но он мог быть причастен к убийству.
– А зачем ему надо было менять оригинал на копию? – спросила Елизавета Викен-тьевна. – Я помню его, приятный молодой человек.
– Все просто, – буркнул Николай Николаевич, – хотел выручить деньги за раритет, заменив его фальшивкой.
– Нет, все обстоит гораздо хуже! – строго возразила его младшая дочь. – Он хотел уничтожить подлинную карту императора Петра Великого, хоть, возможно, тот и не был законным императором.
– Довольно о пустяках, не сводите меня с ума вашими домыслами, – прервал ее отец. – Вещи, за которые можно выручить неплохой капиталец, не уничтожаются.
– Ты не понимаешь, папа! – воскликнула Мура. – Дело не в деньгах, а в решениях Международного исторического конгресса, который недавно прошел в Риме. Там было велено писать историю по единому плану.
– Ну и что? – пожал плечами профессор. – Каждая научная дисциплина имеет единый план развития.
– А как же Александр Македонский на Амуре, пищаль? – Мура ткнула пальчиком в надпись на карте. – Это не сходится с общим планом!
Профессор задумался. Прошла тягостная минута.
– Нет, все-таки в химической науке больше порядка и осмысленности, чем в исторической, – заметил он, – люди делают полезное дело. Коллеги из Мюнхенского университета сказали мне, что получили прекрасное снотворное барбитал. Жаль, не попросил у них по дружбе грамм-другой...
– Кстати, дорогой, – встрепенулась Елизавета Викентьевна, – коли уж мы дошли до химических проблем. Скажи мне, не купишь ли ты для своей лаборатории грамм-другой радия?