Впрочем, я и не собираюсь, мне-то зачем.
Следующий колоритный посетитель: в уголку примостился Странник. Мне про них рассказывали. Они такие непонятные и молчат все время. Как это можно все время молчать – не понимаю. А еще мне очень интересно, куда они уходят. Вот, попривыкну тут, может, пойду с ними. Интересно же чего там, дальше.
Я огляделась в поисках свободного места. Вот, не везет, так постоянно – все угловые столики были заняты, а прямо около стойки мне сидеть не хотелось. Поэтому я спросила травяного чая и устроилась стоя. Логика, правда – не хочешь сидеть у стойки, встань около нее.
Лидия, хозяйка бара все пялилась на командира отряда, да на Странника. И вид у нее был какой-то потерянный.
Я здесь недавно. Примерно, с неделю. И это, доложу я вам, не очень приятно. Тут у них все друг друга знают с рождения. И их родители друг друга знали всю жизнь. И деды. И прадеды… Впрочем, я увлеклась, кажется. Сперва меня, вообще, застрелить хотели. Теперь, вроде, не хотят… во всяком случае, за оружие уже не хватаются при виде меня. Может, привыкли. Но чую, остро чую: наблюдают за мной тайком. Вроде и ничего не говорят, никак не показывают – а чувствую на спине суровое, пристальное внимание. Особенно патрульные. А рыжий командир притворяется, что ему фиолетово, но это только притворство, уж я-то знаю.
Не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.
Дэннер
Я бы многое мог сказать этому парню, ушедшему в туман два года назад и оставившему в городе маленького сына, но с каждой минутой все больше осознавал, что смысла в этих разговорах нет. Мне многое хотелось рассказать, о многом расспросить, но я просто смотрел на него и молчал. И он молчал. Просто потому, что теперь не можем мы с ним разговаривать. Он уже не он. Он – Странник. Не знаю, как это понятнее описать, но они – другие. Просто другие, и все тут.
Я отвернулся. Сделалось как-то вдруг грустно и паршиво, будто случилось нечто противное. И одновременно с тем – волнующее, точно какое-то мрачное чудо. Да, я все еще романтик и мечтатель. И ничего с этим поделать не могу. Вот, как хотите, а не могу. Не нравлюсь – так я вам и не навязывался.
Ребята из моего отряда зашептались, заинтересованно косясь на человека, вернувшегося из тумана. Вообще-то, так у нас говорят о покойниках – ушел в туман. Потому что никто не знает, что там, за туманом. И он для нас все равно, что умер. Оттуда не возвращаются.
Я отвернулся и перехватил взгляд Лидии. В глазах бо-ольшой такой немой вопрос, и губы дрожат, а руки намертво вцепились в стойку от любопытства.