Как бы там ни было, но старая неаполитанка оставалась моей постоянной болельщицей все годы спортивной активности. Правда, выкрикивала моё имя и "болела" она издали, при этом в контакт никогда не вступала. Честно говоря, и вся наша команда, и "конторские" считали её странной бабкой, которой на старости лет втемяшилось в голову выбрать меня объектом своего почитания.
Впервые мы с ней поговорили на чемпионате мира в Будапеште в 1989 году, это был разгар горбачёвской перестройки. Я и тогда не понял, чем моя персона заслужила такое её внимание, зато вдруг постиг, что общаюсь с вполне адекватным и очень умным человеком. Как это ни странно, но о моей жизни она была серьёзно осведомлена. Знала, например, что моя жена долго не могла забеременеть, для чего длительное время лечилась, но когда это случилось и пришло время рожать, то произошла "врачебная ошибка", в результате которой умерла и она, и не родившийся мальчик. Знала, что я больше никогда не женился но, как говорили некоторые мои знакомые, "ходоком" был ещё тем.
В общем, к этой бабульке я уже давно питал самые тёплые чувства, поэтому, нет ничего странного, что после первого общения мы здорово подружились. Мы с ней часто созванивались, она бывала у меня дома во Львове, где в то время жил и работал в институте физкультуры, а так же в свою очередь, ездил к ней по приглашению в Неаполь.
Однажды осенью 2003 года она меня затащила на экскурсию к руинам Помпеи, где прямо под ногами в пыльном гравии я заметил золотую монету, как потом оказалось - карфагенский статер, возраст которой специалисты определили в две тысячи четыреста лет. Старая сеньора радовалась находке, как ребёнок, она же предложила реализовать её через известный ей аукцион монет в Германии.
Именно таких монет (вместе с моей) в мире нашлось всего две штуки и, в результате, неизвестный коллекционер в одночасье сделал меня миллионером. Да, монета со старта предлагалась за пятьдесят тысяч евро, а была продана за один миллион сто тысяч, при этом комиссионные всех посредников составили сущую ерунду - каких-то семьдесят две тысячи.
Дона Мирти от доли в деле отказалась категорически, зато вытребовала право поучаствовать в растрате половины этой суммы для моих же нужд. Сразу по поступлению денег на счёт, она взяла меня под руку, и потащила в известную ей риэлтерскую компанию, где её прекрасно знали все сотрудники. Оказывается, для какой-то своей подруги она совсем недавно подыскивала квартиру на набережной Неаполитанского залива, но та ей не подошла по цене. Мне же, по её мнению, иметь квартиру, стоимостью полмиллиона евро, вполне по карману. Таким образом, и стал обладателем прилично обустроенных и шикарно меблированных двухуровневых апартаментов в одной из монументальных высоток середины двадцатого века на пятнадцатом - шестнадцатом этажах, а так же места в подземном паркинге.