Винтовка толкнула меня в плечо, на желтухе "гаишника" появилась дырочка, а с другой стороны выплеснулся фонтан красных брызг. Он споткнулся, стал падать, я перенёс прицел на того, что сидел в машине, но тот уже нырнул вниз, машина тронулась задним ходом. Я лупил и лупил туда, где он должен был быть. После пятого выстрела, машина взревела, рванула задним ходом, снесла столб, встала, бетонный столб рухнул на неё сверху, сразу смяв крышу. Искорёженная дверь распахнулась, оттуда вывалилось окровавленное тело. Я влупил по нему ещё раз, так, что мозги выплеснуло на асфальт. Потом добил, так же, в голову, первого.
Чувство острой опасности сдёрнуло меня с места. Вправо. Но, поздно. Пуля ударила меня в левое плечо, разворачивая. Второй его выстрел выбил кирпичное крошево из стены, а третий его выстрел совпал с моим первым. Пуля ударила меня в грудь, отшвыривая на стену, напротив, как в зеркале, отлетел Кум. В полёте я выстрелил ещё раз. Вторая пуля попала ему в горло.
- Зачем, брат? Зачем?
Но, он уже не мог мне ответить - у него началась агония. Как же всё глупо вышло!
Я поднялся, выглянул. Моя жена стояла, оцепенев, около трупа "гаишника". Я достал телефон, вызвал её.
- Витя! Витя! Тут такое!
- Я знаю. Подними голову. Недостроенный дом.
- Вижу!
- Аптечка нужна срочно. Срочно!
Винторез я положил у тела Кума, его пистолет забрал, пошёл ей навстречу.
- Надо срочно уезжать! - сказал я жене.
- Что это всё...?
- Потом! Поехали! Поедем через город.
И что дальше? Ничего дальше не будет и быть не может. Приплыли. Я убил двух неизвестных и офицера милиции. Они меня даже живым брать не будут. Если до захвата кровью не истеку.
Она везла меня домой. И слышать ничего не желала. Дома я ей рассказал всё. Она ничего не говорила, только плакала.
- Иди. Тогда тебя не тронут. Останешься - соучастником станешь. Они будут штурмовать дом. Живым я не дамся.
Она говорила. Плакала и говорила. Она не верила. Да, жизнь не могла быть такой жестокой, но она такой и была.
- Я никуда не пойду. Если они меня приговорили, то не отстанут. Это - первое. А второе - я тебя не оставлю. Я не смогу без тебя. Помнишь - и в горе, и в радости? Пока не разлучит.
- Есть шанс. В связи с последними событиями к тебе будет повышенное внимание, им станет неудобно тебя брать. Иди, у нас сын.
- А ты думал о нём, когда Чечню тут устраивал?
- О нём и думал.
И вдруг с улицы донёсся знакомый голос, усиленный и искажённый мегафоном:
- Сдавайся и отпусти заложника!
- Это же...
- Он самый.
- Какого заложника?
- Тебя. Ты им нужна.
- И ему?
Я пожал плечами. Мир сошёл с ума.