как ритм-секция большого духового оркестра. Он сердито смотрит из-под новых очков – с крутой
круглой оправой, а его пальцы перемазаны чернилами. Пожалуйста, пусть он заметит, что я
облачена в небесно-голубой шѐлк, подчеркивающий мои глаза, а не то, что я полураздета. Пусть он
29 Пышные мини-кринолины, изобретение Вивьен Вествуд.
спросит у меня что-нибудь о Мэн Рэе, чтобы я могла умно ответить и показать, что я подготовила
домашнюю работу. Пожалуйста, пусть он хотя бы взглянѐт в мою сторону.
Но он не смотрит. Избегая взглядом всю мою сторону комнаты, движется прямиком к
дивану, на котором сидят Кассандра и мой папа.
– Вот, мам, у меня нет времени. Парни ждут на лестнице.
Он даже не заметил меня. Это весьма подавляюще. Я опускаюсь в ближайшее кресло и
делаю вид, что вовсе и не ожидала приветствия.
Кассандра вздыхает.
– Подожди минутку. Ключи где-то в моей сумке.
Еѐ сумка огромна – дамская сумочка размером с чемодан, модная в этом сезоне. Пока
Кассандра копается в глубине сумки, выходит сияющая Тина.
– Милые, я СОВЕРШЕННО ПОТРЯСАЮЩА. О. Здравствуй, Ник.
Кажется, даже Тина немного покорена Кошмарным Мальчиком. Я не думала, что такое
вообще возможно. Но по тому, как сердито он на неѐ взглянул, я поняла, что у них есть своя
история. Она отвела от него взгляд и сосредоточилась.
– Вот оно. То, что надо. У неѐ есть ВЗГЛЯД. Это всѐ, что я вам скажу.
Кассандра прерывает свои поиски и поднимает на Тину взгляд.
– Правда? Можно взглянуть?
– Разумеется.
Обе уходят назад в спальню смотреть фотографии на компьютере. Фрэнки ухмыляется мне
и присоединяется к ним. Я сижу, как лимон, в своѐм кресле, не зная, что делать. Папа совершенно
не замечает неловкости, встаѐт и подходит познакомиться к Нику.
– Привет. Я Стефан Траут. Отец Тед. Рад познакомиться с тобой. Извини, что заняли твою
маму сегодняшним вечером.
По крайней мере, Ник жмѐт папе руку. Затем пожимает плечами.
– Не беспокойтесь. Это нормально. Мама – раб своей работы, – он саркастично смеѐтся и
сердито смотрит в направлении спальни. – Ну, вы понимаете, модельный бизнес на первом месте.
Так мы всегда говорим. Я имею в виду, это вопрос жизни и смерти, верно?
Папа кашляет. Он, наконец, осознал напряженность беседы. Папа терпеть не может
напряжение. Мы все смущенно молчим пару секунд.
Затем Ник встряхивает головой.
– Постойте. Вы сказали Траут? Тед Траут?
Папа смущенно улыбается и поправляет себя.
– Тед Ричмонд. Простите. Постоянно об этом забываю.
Ник машет рукой, словно он и близко не интересуется моей новой фамилией. Затем он,