Евлампия после частых общений с другими купцами и долгих раздумий посетила идея: ему страстно захотелось, чтобы единственный его сын стал дворянином и сделал блестящую карьеру государственного чиновника.
– Это мы‑то, Рябокони, можем стать советниками самого Государя Императора! – с благовением представлял он. – Но военным он не будет! Какой из него офицер с таким росточком? – размышлял днём и ночью Евлампий. – А вот поступить в университет – это сын мой сможет. Все говорят, что Константин очень способный! Учится ведь лучше всех в классе. Какую же карьеру для него выбрать? Рановато говорить об этом. Надо, чтобы он обучился нескольким иностранным языкам. Даша того же мнения. Да все мои знакомые говорят, что пока мал ребёнок – должен выучить языки!
Евлампий Васильевич нанял одного известного в городе преподавателя французского языка Жанну Карловну, которая занималась с детьми всех его друзей.
Косте жутко хотелось начать читать книгу Конан‑Дойля о Шерлоке Холмсе, которую он недавно купил. Вместо этого, высокая и болезненно‑худая Жанна Карловна целых два часа заставляла произносить его единственный звук. Костя сворачивал свой язык в трубочку, как она ему показывала, и жутко орал:
– Рьё…Рьёооо…
– Это что, теперь эта каланча пожарная будет пытать меня каждый день? Ну, нет! Пусть она издевается над другими! – принял он решение.
Вечером Константин вытащил из мышеловки дохлую большую мышь и снял с неё перочинным ножом шкурку. Затем, перепачкавшись с ног до головы, приклеил её в тетрадь.
– Константин, ты выполнил то, что я тебе приказала сделать? – грозно спросила Костю Жанна Карловна.
– Будьте любезны, напомните, что я должен был сделать? – вежливо спросил мальчик.
– Как что? Тетрадь подготовить!
– Да, конечно, Жанна Карловна, – произнёс он и протянул ей тетрадь.
– Хорошо, смотри! На первой странице ты должен, вот здесь… – учительница открыла тетрадь…
Её лицо стало белым, а потом серым… Она подскочила со стула и стала орать на Константина по‑французски. Затем, швырнув тетрадь ему прямо в лицо, быстро вышла из комнаты.
Отец с матерью провели с сыном душещипательную беседу, длившуюся три часа. Костя, с лицом, полным раскаяния, молча выслушал. Вернувшись к себе, взял с полки книгу Конан‑Дойля и забыл о существовании всего на свете.
Целую неделю его никто не мучил. Но, наконец, в следующий вторник появился новый преподаватель французского языка. Это был живенький толстячок Павел Павлович.
– Юноша, нельзя терять ни одной минуты! Знание французского языка определит в будущем твоё положение в обществе… – начал он занятие.