– Да, я сам об этом уже давно думаю, товарищ Арсланьян. Только времени не хватает. Но я на этой неделе обязательно подойду к комсоргу, – пообещал Юрий.
Стоял жаркий августовский день. После обеда Арсланьян собрал всех сотрудников особого отдела на совещание. На нём он принялся зачитывать очень важное циркулярное письмо Коллегии ВЧК. Некрасов слушал невнимательно, ему просто очень хотелось спать. Его слух только улавливал отдельные фразы: "Надо ужесточить меры по борьбе с контрреволюцией", "Активно работать по обезвреживанию антисоветских подпольных организаций"…
Глаза Юрия закрывались… И вдруг до него донеслось "К сожалению, в наши рядах встречаются сотрудники, присваивающие личную собственность арестованных врагов. Мы калёным железом будем выжигать…"
– Вот, крысы! Всё хапают, хапают и остановиться не могут! – возмутился он, и сразу пропал сон.
Некрасов к этому относился крайне отрицательно. Единственное, что он себе позволил, это оставить личные документы различных людей, которых уже не было в живых. Эти метрики, справки о ранениях и лечениях в госпиталях, свидетельства об образовании он нашёл в брошенных домах, среди бумаг, когда приводил в порядок всё делопроизводство особого отдела. В своём сейфе он хранил некоторые из них. А вот в потайном отделении его офицерской сумки лежали три комплекта документов. Два принадлежали ранее мужчинам, а один – женщине. Некрасов приберегал все эти документы на случай своего возможного разоблачения Ведь он никогда не должен забывать, что на самом деле он является купеческим сыном Рябоконем Константином.
– Даже если у меня случайно и обнаружат эти документы, то в этом ничего страшного нет. Я их имел для оперативных целей или забыл сдать, – размышлял иногда он на досуге. Его мечтой было достать чистые бланки всех документов.
– Некрасов, – вдруг услышал Юрий, – после совещания остаться!
– Есть! – подскочил он со стула.
– Слюшай, Некрасов, мне недавно позвонил начальник особого отдела кавалерийской дивизии, которая стоит в Новотитаровской. Говорит, что вчера они задержали дезертиров, якобы, солдат нашей дивизии. Возьми человек десять чоновцев‑кавалеристов и смотайся завтра, с утра, к ним. Разберись. Если действительно наши, то волоки их сюда, в особый отдел. Если нет, пусть они сами там работают! – приказал ему Арсланьян.
Следующим утром Юрий в сопровождении десяти кавалеристов выехал в Новотитаровскую. Для него эта поездка была испытанием, так как он не умел, как следует держаться в седле. Кони шли шагом. Впереди – командир чоновцев. Предпоследним был Некрасов. Вставало солнце. Едва его первые лучи упали на высохшую от жары степь, как откуда‑то из балок повалили клочья тумана. Вскоре уже ничего не было видно. Туман усиливался и усиливался…