— Товарищ лейтенант, ы-ык, это вам.
Понятно. Беру стекло и швыряю в канаву. (Да, некультурно.)
— Обижаешь, ы-ык, лейтенант.
Посмотрим, что в кузове. Мать честная! Поверх дров распластаны неподвижные зеленые шинели. Из них торчат бледные лица с остекленевшими глазами. Всюду бутылки с этикетками «777».
Разговаривать не с кем. Да и не о чем. Сам виноват. Кретин.
Сажусь в кабину:
— Значит так, Гаврилюк, — командую водителю. — Едем со скоростью десять кэмэ в час.
— Куды?
— Туды. В расположение части.
— Поэл, не дурак. Могу дать больше газу…
— Не зли меня, боец. Поехали, как сказал. Об остальном — завтра.
Включили аварийную сигнализацию. Еле ползем вдоль обочины. Хорошо, что почти нет встречных машин. Рабочий день окончен. Весь транспорт, обгоняя нас, выбирается за город. Гаврилюк то и дело клюет носом. Иногда я толкаю его в бок, чтоб не уснул. Левую руку не убираю с панели. Держу рядом с рулем. Мало ли чего. Гаврилюк снова засыпает. Что делать? Остановиться? Переждать? Или как-то добраться до лагеря? Не явимся к ужину — начнут бить тревогу. Станут искать — проблем не оберешься.
— Гаврилюк!
— А? Что? Я в порядке.
По трассе проехали удачно. Осталось повернуть на лесную дорогу в сторону танкодрома. Еще два километра — и будем на месте. Может, все обойдется. Поворачиваем. Мать честная! Сразу за дорожным изгибом — две черные «Волги», несколько УАЗов и куча начальства в высоких папахах.
— О черт! — от неожиданности Гаврилюк стал протирать глаза и махать руками — сгинь, нечистая сила. Потом ударил по тормозам. Машина дернулась, чихнула и заглохла метрах в двадцати от головной «Волги».
Навстречу нам двинулось несколько папах. Впереди генерал-майор, чуть сзади наш комполка Клячин и еще три незнакомых полковника.
Гаврилюк бросил руль, притворившись убитым.
Надо было что-то делать. Как-то спасать положение. Единственное, что пришло в голову, — резво выскочить, подбежать к начальству и бойко доложиться. Потом, если все обойдется, продолжить движение. «Нельзя, — думаю, — никак нельзя их подпускать к машине!» Я рванул дверь, стараясь быстро выбраться из кабины. Как назло, пола шинели зацепилась за высокий рычаг переключения скоростей. Я вывалился из машины и повис вниз головой. Спина уперлась в высокое грязное колесо. Одна нога оставалась в кабине, вторая зацепилась за дверцу. Шапка упала в снег.
Генерал с офицерами подошли ближе и удивленно остановились. Я решил не отступать от намеченного плана. Главное, держаться бодро и энергично. Конечно, докладывать вниз головой и вверх каблуками было не совсем удобно. Но я дотянулся до упавшей шапки левой рукой и прижал ее к макушке. Свободную ладонь поднес к виску и бодро доложил: «Товарищ генерал-майор, отделение выполняет задачу по доставке дров в расположение части. За время выполнения работ происшествий не было. Лейтенант Богачев». На последних словах шапка с меня свалилась, и я заканчивал доклад, без головного убора. Генерал молча глядел на меня сверху вниз. За ним выстроилась удивленная свита. Пауза неприятно затянулась. Чтобы скрасить неловкость, я кивнул полковнику Клячину: