Воздух был комфортно-теплым. В нем был какой-то легкий пряный аромат. Крайний покой — вентиляция без насосов — это еще один трюк, который человечество тоже хотело бы перенять — добавлялся к сюрреалистическому чувству полета. Ивон подавила в себе желание позволить себе удовольствие сделать акробатический трюк так же непреклонно, как она подавила желание выкурить сигарету. Было полно работы. Она проверила камеры и записывающую аппаратуру. Без сомнения, в записях содержалось не больше интересного, чем раньше.
Проклятье! Не может быть, чтобы Сигманианец все время был занят увеселительными поездками по нашей планетарной системе! Этот корабль должен полностью управляться автоматически, ведь наши корабли имеют автоматическое управление. Я не могу представить создание, которое избегает изучения планет, хотя бы просто чтоб разнообразить себе существование. Я даже не могу подумать, что ему безразлично, что мы тут находимся больше времени, чем положено. Но почему он не подойдет к камере и не попробует пообщаться? Не укажет на рисунок, или фотографию, или на что-нибудь другое, не издаст звука, не напишет слова? Знает Бог, сколько наши люди пытались. Они указывали на своего товарища и говорили: «Человек». Они рисовали диаграммы солнечной системы, периодическую таблицу элементов, молекулу воды. Он не реагировал никак.
Я думаю, что предположение о том, что Сигманианец отказывается от наших образцов, потому что он уже знает о них все, верно. Возможно, они для него опасны. (Хотя мы, приняв тщательно продуманные предосторожности, нашли, что опасаться нечего. Как может жизнь, использующая правоспиральные аминокислоты и левоспиральные — сахара, поглотить нас, не говоря уж о том, чтобы заражать нас?) Более правдоподобна идея о том, что это не первый визит Сигманианца. Большой путь развития должен лежать за кораблем, таким же совершенным, как этот, и Солнце — среди их ближайших звезд. Возможно, они проводили научные исследования десять тысяч лет назад. Или одну тысячу лет назад, у нас нет достоверных сведений. Возможно, радиопомехи с Земли привлекли их внимание, а наш гость — антрополог, изучающий культуры.
Тогда почему его действия так не похожи на это?
И наоборот, если он совершенно не питает к нам никакого интереса, почему же он тогда принимает нас?
Мысли, текущие ровно от постоянного повторения, роились в голове у Ивон, как мотив, от которого ей не удавалось отделаться. Она должна хорошо сконцентрироваться на своей рутинной работе. Но, когда она наконец сложила свой набор приборов, укрепив их на куполе с помощью присосок, а себя поместила в алюминиевую раму, крепящуюся таким же образом, — тогда к ней пришли новые идеи, и она задрожала от нетерпения.