Сигманианец выходил.
Никакие честные старания не смогли ее уберечь от легкой тошноты при его виде. Многие люди, которые видели это зрелище по телевизору, тоже чувствовали тошноту, а некоторых просто рвало. «Мы, наверное, кажемся ему такими же ужасными, как он кажется нам», — стало поговоркой, или же: «Это должно показать нам, как мизерны различия между мыслящими существами на самом деле». Однако сторонников этому нашлось немного.
Сатирик описал существо как гибрид между слизнем и сосновой шишкой. Эта фраза произвела впечатление. Около трех метров длиной, ста тридцати сантиметров шириной тело было в форме эластичного эллипсоида, покрытого прямоугольными коричневыми пластинами, отливающими золотом. Последние были расположены независимо друг от друга на мускулистых ножках в трех различных плоскостях так, что снаружи они виделись как будто перевернутыми. Когда Сигманианец растягивался, камеры время от времени регистрировали изображение внутреннего тела, защищенного таким образом, — губчатой черной массы.
Симметрия поддерживалась четырьмя короткими и толстыми покрытыми чешуей подпорками почти что на середине его живота, дискообразными перепончатыми лапами и парой рук с каждого конца. Поскольку у Сигманианца нельзя было понять, где хвост, а где — нос, он двигался и работал легко как «вперед», так и «назад». У каждой руки был плечевой сустав, локоть и запястье, но на том сходство с человеческой кончалось. Твердый коричневый состав покрывал ее, как панцирь краба. На конце также смутно похожие на крабьи были четыре мандибулы, режущие и трущиеся поверхности которых работали напротив друг друга. Проводились наблюдения за тем, как ест Сигманианец. Лапы месили то, что должно было быть пищей, а потом держали массу над губкообразной поверхностью, которая окружала эти лапы. Там, очевидно, сильные пищеварительные соки разрушали массу до тех пор, пока она не была полностью впитана над плечами.
Лапы, в свою очередь, были попарно окружены шестью липкими короткими щупальцами. Они были прекрасными пальцами, но человеку напоминали клубок змей.
Из-под брони то тут, то там по всему телу располагались убирающиеся щупальца, похожие на усики бабочки. Предположительно, они служили сенсорами, но, кроме безошибочно определяемых глаз, их функции оставались неясными.
Пластинки панциря все время блестели не просто от влажности, но и от капель слизи, которые, как предполагалось, должны были быть экскрементами.
Ивон сдерживала свое отвращение достаточно неплохо.
— Привет, — сказала она. Ее улыбка, она знала, была совершенно бесполезной.