Аэропорт гудел вокруг нее, как рой разъяренных пчел, и голова Лив подпевала ему в унисон. Шестнадцать часов! Шестнадцать часов она и другие пассажиры борта 727 «Аэроатлантик» просиживали штаны в зале ожидания из-за невероятно сильного ливня и ветра за окном. Рейс задерживали, и по шкале от 1 до 12 Лив чувствовала себя где-то на 11 баллов, еле сдерживаясь, чтобы что-нибудь не разгромить. Внутри нее все пылало, внутренности как будто плавились, и девушка хорошо знала это чувство, которое легко может скинуть ее с тормозов.
Она сидела на жестком кресле, развалившись как можно более удобно и закинув обе ноги на гигантский чемодан с колесиками. Запрокинув голову назад и сложив руки на груди, Оливия дремала, вполуха слушая объявления холодного женского голоса из динамиков. На ней была простая белая майка с широкими лямками и легкие тряпичные цветастые штаны, не обтягивающие ноги, но сидящие на ее миниатюрной фигурке с милым изяществом. Образ завершали босоножки без каблука на тонких лямках и растрепанная грива светлых волос, спадающая в щель между спинками сидений и волнистой прядью закрывающая ей половину лица. Лив никогда не волновалась насчет того, как она выглядит, одеваясь только так, как нравится ей, но при этом у нее был какой-то свой неповторимый милый стиль нежной и мягкой леди, коей она, конечно, не являлась.
Рядом с собой она уловила осторожное движение, и раздражение начало выплескиваться из чаши терпения. Она отчетливо почувствовала мужскую энергетику и еле уловимый запах одеколона и сигарет и выдохнула, пытаясь держать себя в руках.
— Если ты сейчас же не освободишь это место, я подожгу твою куртку и намотаю ее тебе на голову, а затем разрешу всем остальным курить твои сигареты, поджигая их от получившегося факела! — ледяным, гневным тоном быстро проговорила она, не оборачиваясь и не открывая глаз.
В ответ ей прозвучал удивленный вздох и тихий мужской голос по-итальянски затараторил:
— Простите, я не хотел вам мешать, просто думал составить компанию, пока…
Лив открыла один глаз, который от гнева из ярко голубого превратился в насыщенно синий. Чувствуя, как стрелка на ее внутреннем котле переползает через красную отметку, она посмотрела на молодого, черноволосого и очень милого мужчину, сидящего рядом и с опаской, но и восторженным любопытством разглядывающего Лив с ног до головы.
— Предупреждаю, обезьяна, если я открою второй глаз, и ты будешь еще здесь, я начну приводить приговор в исполнение! Усек, придурок?
Видимо мужчина почувствовал волну гнева, исходящую от маленькой и хрупкой блондиночки с эротично растрепанными волосами, и немного подался назад, смутившись и неприятно удивившись еще больше.