Обрадованная его похвалой, Санн безропотно соглашается считать следующей ставкой толстого мужчину в неопрятном джинсовом комбинезоне, подходящем, разве только, для домашнего спектакля про Карлсона. Хотя сказать, что такие ей не нравятся – все равно, что назвать пустыню детской песочницей. Недопустимое преуменьшение.
И даже когда Оми выигрывает с разгромным счетом, то есть, оставив нас обоих с полусотней штрафных очков на брата, она великодушно пожимает плечами – повезло, бывает. А ведь какую шикарную сиротскую песнь могла бы завести.
– Ну и что такого интересного может случиться с этим толстяком? – нетерпеливо спрашивает Санн. – Рассказывай!
Торопить Оми, конечно, бесполезно. Он курит и молчит, молчит и курит, выпускает сизый дым аккуратными овальными кольцами. Наконец говорит:
– Готов спорить, через год ты его не узнаешь. Впрочем, у вас немного шансов встретиться. Потому что уже через неделю этот человек отправится в свое самое первое путешествие. Которое, по моим прогнозам, затянется на долгие годы.
– Что за путешествие?
– Его можно было бы назвать кругосветным, но, точности ради, следует сказать, что и кругов, и источников света будет великое множество. Хотя сам он поначалу запланирует совсем простой непродолжительный марш-бросок – к ближайшему теплому морю и обратно. Оно и к лучшему, когда впервые в жизни решаешься оторвать наконец задницу от дивана, не стоит вот так сразу признаваться себе, что это – навсегда. А то рухнешь с перепугу назад, и привет.
– Совсем-совсем впервые в жизни? – спрашиваю я. – То есть мужик до сих пор вообще никуда из Вильнюса не уезжал?
– Не дальше бабкиного хутора в Малетай. За всю жизнь, то есть сорок с лишним лет даже до Клайпеды ни разу не добрался. И в Каунасе не был, хотя он всего в ста километрах отсюда, не о чем говорить.
– Во дает. Как же он умудрился?
– Тоже мне хитрость. Бедность, лень и мечтательность. Вполне обычное сочетание, таких людей, на самом деле, полным-полно.
– Я имею в виду, как он умудрился вырваться?
– А. Тогда следует употреблять будущее время. Вырвется он, как я уже сказал, только неделю спустя. Хотя, конечно, процесс уже давно запущен. Работу он потерял месяца три назад, жена ушла еще в позапрошлом году. День рождения был на минувшей неделе; обычное в таких случаях подведение итогов оказалось, мягко говоря, малоутешительным. Но решающее событие еще впереди: через пару дней он случайно подслушает разговор девочек-студенток. Обычная болтовня о том, кто как провел лето. Одна ездила автостопом в Париж, другая таким же способом добралась аж до Барселоны, третья не любит жару, поэтому колесила по Норвегии. И это окажется благословенной последней каплей: какие-то пигалицы, можно сказать, владеют миром, а я?! К тому же, идея автостопа, позволяющая путешествовать без затрат, прежде просто не приходила ему в голову. В первые дни он, конечно, будет отчаянно стесняться. Но быстро войдет во вкус.