Оми задумчиво улыбается, затягивается трубкой; кольцо дыма застывает над его головой как сбившийся набекрень нимб. Но мы с Санн пока помалкиваем. Нам кажется, что продолжение воспоследует.
И точно.
– Этот человек, – говорит Оми, – пока скромно мечтает когда-нибудь добраться до побережья Черного моря. И не знает, во сколько морей и океанов ему предстоит окунуться. Но главное, конечно, не это. Куда важнее, как много нового он узнает о самом себе. Выяснит, что довольно смел и удивительно щедр для человека, который большую часть жизни экономил даже на еде. Что умеет на ходу придумывать увлекательные истории, а если понадобится, внимательно слушать чужие исповеди. Что на редкость удачлив в любой игре и памятлив на слова чужих языков. Что не боится тяжелой работы и не устает от нее. Что нравится некоторым женщинам и легко находит общий язык с детьми. И еще великое множество разных вещей, о которых не подозревал, пока сидел дома. Жизнь его, таким образом, приобретет смысл столь ослепительный, что можно станет бродить по лесу без фонаря, даже в новолуние. Если бы я был не собой, а кем-то другим, я бы сейчас ему позавидовал.
– Впечатляет, – задумчиво кивает Санн. – Вот оно, значит, как обернется.
– Между прочим, – твоя очередь сдавать, – говорит Оми. – Смотри, кстати, какая хорошая девочка идет.
– Я еще тасовать не начала, – смеется Санн. – Куда ты спешишь?
– Я-то не спешу. Просто девочка очень хорошая.
А кстати, да. Отличная девчонка. Легкая и прохладная, как сентябрьские сумерки. Стройная, длинноногая, с тонкими щиколотками и запястьями. Из тех редких красавиц, которые совершенно не придают значения собственной внешности, а комплименты встречают с искренним недоумением. Мало ли, кто как выглядит, подумаешь, какие пустяки.
– Ладно, ладно, уговорили, – Санн перемешивает карты прямо на столе, сгребает и начинает сдавать.
Открыв карты я, конечно, торжествующе улыбаюсь. Но только потому, что считаю своим долгом блюсти традицию. Однако Гери, неожиданно вылезший из-под стола поразмяться, кладет голову мне на колени и, невольно подглядев дикий набор разномастных троек, восьмерок и валетов, окружающих одинокий пиковый туз, начинает жалобно поскуливать.
– Ты чего, дружище? – удивленно спрашивает Оми.
«Вот уж действительно, – думаю я. – Чего скулить, тут плясать впору. От радости, что эти карты сдали не тебе».
Псу это, видимо, тоже пришло в голову, потому что он внезапно успокоился и, сладко зевнув, снова нырнул под стол. От греха подальше.
– Надеюсь, на руках у вас обоих такая же неприятная дрянь, как у меня, – вздыхает Санн. – Просто ради торжества справедливости.