Виноградов уселся прямо на свой чемоданчик:
– Приятного аппетита.
Впрочем, сразу же выяснилось, что дело вовсе не в тесноте.
– Думаешь, почему они ушли?
– Ну, вообще-то места хватило бы… – Виноградов старался отламывать хлеб небольшими кусочками, так, чтобы не закапать случайно соусом скатерть.
– Они никогда не станут кушать за одним столом с русским. Понял? Никогда.
Не зная, как следует отреагировать на слова Шамиля, Владимир Александрович прекратил жевать:
– Может, лучше тогда мне пересесть?
– Сиди. Ты гость сейчас… Пока.
Виноградов помедлил для приличия, но потом все же подхватил ломоть баранины и запил круто заваренным чаем. В конце концов, уничтожение сьестных припасов подрывает боеспособность противника.
Некоторое время завтракали молча.
А вскоре Владимир Александрович заметил, что расположившиеся вокруг люди посматривают на него и портфель-дипломат под его задницей скорее с интересом, чем с ненавистью.
– Вон, видишь? – Снова нарушил заполненную чавканьем тишину Шамиль. – Видишь, обломки?
– Вижу, – Виноградов вслед за собеседником посмотрел на торчащий посреди площади камень.
– Это был памятник Ленину… Там вон – мечеть стояла, одна из самых древних у нас. Дом культуры совхозный построили перед самой войной, с кинотеатром, а рядом – школа. Понял?
– Ты жил здесь раньше? – Вопрос был не самый удачный, но так уж получилось.
– Я здесь родился! – Шамиль опять посмотрел в упор на Владимира Александровича, но глаз за стеклами очков было не различить…
После еды потянуло в сон.
Виноградов оправился – там же, где все. Посмотрел на торчащую из-под капота «жигулей» задницу водителя, прошел мимо бородачей – и вновь наткнулся на недавнего собеседника.
Шамиль расположился в тени бронетранспортера, прислонившись спиной к огромному колесу:
– Садись.
– Спасибо. Надолго мы тут?
– Посмотрим… Надо подождать. – Шамиль усмехнулся:
– Торопишься, да?
– Разумеется. В гостях хорошо, говорят. А дома все равно лучше. – Виноградов сел поудобнее и попробовал сменить тему:
– Я смотрю, не курит никто из ваших?
– Не курит. И не пьет никто! Как положено… Каждый гвардеец особую клятву дает, на Коране.
– А что это значит? – Владимир Александрович показал пальцем на матерчатый круг, вышитый у собеседника чуть повыше локтя.
Тусклые золотые нити на зеленом фоне: полумесяц, сабля, какой-то зверюга с оскаленной пастью… Такие же нашивки были, как успел заметить Виноградов, на рукавах у всех его спутников.
– Это – наша новая эмблема республиканской гвардии. Спецназ, понимаешь? Полумесяц – это ислам…
Закончить фразу Шамиль не успел.