– Да, написал, – поморщился Эдвард. – Но все равно я в совершеннейшем замешательстве. Так что давай не будем больше об этом.
– Нет уж, дорогой брат, – вмешалась вошедшая в комнату Элис. – Если уж начали, давай-ка договорим. Что тебя, собственно, здесь смущает?
– Ну, если уж вы так настойчиво требуете, то извольте, – тяжело вздохнул он. – Доброе отношение мистера Хидерстоуна не вызывает во мне никаких сомнений. Я совершенно уверен: все, что сказал он Хамфри, – чистая правда. Но мне все равно не хочется чувствовать себя перед ним в долгу. Подумайте сами, что получается. Он возвращает мне, законному владельцу, Арнвуд, который сам получил не по справедливости. Иными словами, я отдаю дань его щедрости, но не признаю его права жертвовать в мою пользу мою же собственность. К тому же, сколь бы сильно ни восхищался я его дочерью и как бы ни был привязан к ней, а время не изменило моего отношения к ней, мне до сих пор кажется, что она как бы входит в пакет соглашений по этой сделке, и принимать жену на подобных условиях для меня неприемлемо.
– То есть ты хочешь сказать, – улыбнулась Элис, – что если два самых сильных твоих желания, Пейшонс и Арнвуд, тебе предлагают осуществить вместе, тебя это не устраивает. Тебе обязательно подавай их отдельно.
– Нет, Элис, я не настолько глуп, – сказал он. – Но это же, согласись, вопрос чести. Неужели так дурно, что мне претит выступать в роли бедного жениха, с благодарностью принимающего как приданое за женой свое собственное поместье! На каком основании, скажи мне на милость, я должен на это пойти? Лучше подам прошение королю о том, чтобы он восстановил меня во владении.
– Не особенно полагайся на это, брат, – покачала головой Элис. – Мне очень сомнительно, что король и его советники посчитают необходимым нажить себе стольких врагов. С конфискации кавалерских поместий прошло много лет. Ими давно владеют другие. Начни это все пересматривать, это никак не доставит любви королю. К тому же учти, что мистер Хидерстоун и его ближайший родственник сэр Эшли Купер оказали его величеству куда больше услуг, чем когда-либо сможешь ты. Вклад их в дело его возвращения на престол настолько велик, что он им по гроб жизни обязан. Вот и подумай, в сколь неудобное положение поставишь ты короля только из-за твоего глупого самолюбия. И вообще подожди, пока мистер Хидерстоун что-то тебе предложит. Ты ведь даже еще не разговаривал с ним. Добейся сначала какой-то ясности.
– Его намерения мне совершенно ясны, – без тени сомнения заявил Эдвард. – Иначе зачем бы ему потребовалось, дорогая сестра, отстраивать заново Арнвуд? Скажешь, он просто для собственного удовольствия восстановил усадьбу перед тем, как мне ее возвратить?