Квинт и Марий переглянулись. Хватит ли у старика времени убрать осколки? Если нет, всем им может прийтись плохо.
Пера поманил их рукой с другой стороны крыши и, не говоря ни слова, спрыгнул.
Друзья во всю прыть последовали за ним. Переулок был узкий и грязный, но, к счастью, прыгать пришлось с высоты не выше человеческого роста. Бах! Бах! Грязь смягчила звук их приземления.
– Куда? – спросил центурион взволнованно.
– Направо, пока не добежим до храма Афины.
Пера повернулся и побежал.
– Болван обдристался, – с ухмылкой проговорил Марий.
– Думаю, он только что понял, в какую передрягу мы попали, – сказал Квинт, тоже усмехаясь.
Ему было легче совладать с собственным страхом, зная, что Пера перепугался.
Они замерли на мгновение, прислушиваясь. Металлические гвозди зацокали по твердому полу – солдаты вошли в дом. Марий потянул Квинта за руку, но тот сопротивлялся. Было жизненно важно узнать, вызвала ли подозрение упавшая черепица.
– Что это? – Сердитый крик не требовал объяснений.
– Мы не сможем остаться в лодке, – прошептал Квинт Марию на бегу. – Они придут за нами – это так же верно, как то, что солнце восходит на востоке.
– У меня нож, а у тебя даже его нет… Проклятье! Что делать?
Достигнув конца переулка, они инстинктивно перешли на шаг. Бегущие могли привлечь внимание. Квинт осмотрел площадь. Рядом был тот самый храм, о каком говорил старик. Она была заполнена, как и следовало ожидать в это время дня. Лоточники расхваливали свои товары, домохозяйки по двое-трое сплетничали на ходу, присматривая, что купить. За теми, кто побогаче, рабы несли корзины с покупками. Продавцы всего – от статуэток богини до приносящей удачу ворожбы – завлекали прохожих, улыбаясь и кланяясь. Двое калек – солдат, раненных во время обороны города? – протягивали просящие руки со своих мест на ступенях храма. На алтаре в центре площади поблескивала свежая кровь. Небольшая толпа наблюдала, как двое служителей убирали с него заколотого козла. Седобородый жрец о чем-то говорил с торговцем, который заплатил за только что свершившееся жертвоприношение.
Перы не было видно.
– Говнюк убежал, бросив нас, – сказал Квинт.
– Может быть, подумал, что втроем мы вызовем подозрение.
– Наверное. – Однако на самом деле для него это было доказательством трусости центуриона. – Я не вижу никаких солдат.
– Я тоже.
Они пошли через площадь.
– Каким образом, именем Гадеса, эти ублюдки узнали, что мы здесь? – спросил Марий.
– Должно быть, кто-то донес.
Они обсудили такую паршивую возможность. Опасность, какой они подвергались до сих пор, была ничто по сравнению с тем, что ожидало их в ближайшие часы. Эпикид прочешет весь город, чтобы разыскать лазутчиков и всех заговорщиков.