– Ты стрелять-то умеешь? – спросил тихий голос. Анита дернулась всем телом, поворачиваясь, упираясь взглядом в невысокую полноватую фигуру, будто вырезанную из черного картона на фоне слабого свечения болота.
Наставник.
– Вы упали, – сказала она, думая, что спит.
Наставник зажег спичку, поднял ее к лицу. Анита увидела, что он улыбается.
– Иногда когда ты упал до самого низа – тогда и начинается верх, – сказал он. – И только так ты можешь вернуться к тем, кому ты нужен.
– У кольца нет конца, – прошептала Анита, глядя в небо.
– Да, – сказал Наставник. Спичка догорела, теперь он был только голосом в темноте, тенью темнее других теней. – Нет дна у совести. Нет предела у любви. Нет конца у дороги. Спи, Анита. Сапыги сегодня не нападут.
Она ощутила на волосах его мягкую руку.
– Сапыги? – спросила она. – Так они называются? Откуда они? Зачем вы с нами так? Что эти сапыги должны показать? Почему в мире все так жестоко? С нашим все понятно, но этот-то ваш, тут необязательно, зачем же вы?
Никого, кроме лошади, не было рядом. Анита вытерла слезы, легла в сено рядом с Арсеном и тут же уснула.
– Сапыги, значит? – говорил Арсен, подбадривая Буцу щелчком поводьев. Она недовольно мотнула хвостом, но пошла быстрее. – Вот, значит, какая у нас следующая фаза Эксперимента.
Дорога шла у самого Обрыва, на безопасном расстоянии – шагов двадцать, но у Аниты сердце все равно замирало. Поверхность была вся в выбоинах, телегу сильно трясло от скорости, Анита измучилась.
– К вечеру доедем, – сказал Арсен, мельком взглянув на солнце. – Потерпи.
Но они не доехали.
Сапыг было три. Они летели низко, стелились над травой, над ржавыми проплешинами болотной воды, над дубленой, сухой глиной.
Первой их заметила Буца, заржала, не замедляя бега, повела назад выпученным безумным глазом.
– Не уйти, – сказал Арсен. – Они быстрее.
Он с трудом остановил лошадь, спрыгнул, накрыл ее голову попоной, сунул в колеса телеги деревянный брусок. Буца всхрапывала, нервничала, но стояла смирно.
Не сводя взгляда с приближавшихся сапыг, Арсен поднял ружье.
– А мне? – хрипло спросила Анита. – Хоть что-нибудь.
Арсен пошарил под сеном, достал крепкий металлический крюк на деревянной ручке.
– Я им ящики двигаю, – сказал он. – Больше ничего нет. Держись, девчонка! Пройдут дожди…
И он коротко, горячо поцеловал ее. А потом они выставили перед собой оружие и стали ждать сапыг.
Ту, что была ближе всех, Арсен разнес двумя выстрелами. Бум, бум, отвратительный всплеск, сапыга закричала, как назгул, упала, покатилась по глине, хрустко ломая крылья. Вторая летела прямо на Аниту, но она вспомнила свои три года карате в школе и, сгруппировавшись, откатилась в сторону. Сапыга, коротко вскрикнув, пролетела мимо, исчезла за краем обрыва. Третья развернулась в воздухе и понеслась на Арсена, раскинув кожистые крылья.