Она также ни разу не видела Соллей одетой. Раздетой, впрочем, тоже — чародейку всегда окутывал густой плащ золотистых волос, иногда кажущийся совершенно невесомым, а иногда — тяжелее и непроницаемее гномьих доспехов. Волшебница никогда не «наводила красоту», лицо её оставалось неизменно прекрасным, хотя Ирме оно порою казалось просто неживым.
Она никогда не видела, чтобы наставница громко, беззаботно смеялась или шутила. Не видела её весёлой или грустной. Ироничной, холодной, суховатой, требовательной, жёсткой — да, сколько угодно. Но даже это было маской, а не подлинным. Сказывалась школа, пройденная в трактире Свамме-гнома, — девочка умела читать выражения лиц, умела видеть, что кроется под ними, умела видеть плутов иод масками святош.
Под масками Соллей она не видела ничего.
Волшебница, казалось, даже и вовсе никогда не спала. Грезила — быть может, но не спала. Порой Ирме чудилось, что у Соллей есть лишняя пара глаз на затылке — она всегда видела, где её ученица и что с ней.
Иногда она наказывала Ирму — ни разу её не коснувшись. Просто говорила — ты должна будешь терпеть, и перед глазами девочки появлялись призрачные песочные часы, руки и ноги словно оказывались скованы, не шевельнёшься — а потом её начинала драть жестокая холодная боль, ввинчивающаяся в основание шеи, растекавшаясь вниз по позвоночнику, и продолжала драть, покуда не пересыпался песок.
Правда, Соллей не была жестока. Жестка, да, но не жестока. Она никогда не смотрела на Ирму, когда та корчилась и вопила от боли. Она казалась лекарем, отсекающим больному поражённое гнилью, чтобы спасти здоровое.
И потому Ирма не находила в себе обиды на наставницу, как ни странно.
— Итак, — сказала Соллей. — Я слушаю тебя, ученица.
Ирма кашлянула и заговорила.
...Заклятия, накладываемые на местных зверей и птиц. Чтобы те вернулись и отдали глаза вместе с увиденным. Пауки, что сплетут развёрнутую по ве-
268 -м—■—■—■—и—н—■—•— -и-и———•—► тру сеть, наполовину состоящую из скрытой магии, чтобы улавливать отзвуки вражеских чар; щупы, опускающиеся в подземные водяные жилы — они очень хорошо передают эхо заклятий, особенно если накладывают гномы, имеющие к земле и недрам известное сродство...
Ирма очень старалась. Она говорила ровно, короткими, рублеными фразами, очень чётко, никаких фантазий, никаких «может быть», «вроде бы», «скорее всего».
И, когда она закончила, была вознаграждена улыбкой наставницы. Соллей улыбалась, и улыбка была настоящей.
— Молодец. Наказывать тебя за тот промах, как и сказала уже, не стану. Искупила. Что ж, ученица, действуй. Как сказала, так и исполняй. Я следить буду. Времени, однако, у нас не слишком много. План приведён в действие, лавина стронулась. Тем не менее во власти Хедина и его подручных нам помешать. Нам придётся торопиться, ученица. Порталы не должны закрыться.