Это было плохо, куда хуже, чем он полагал. Смерть словно внезапно выскочила из-за угла, точно ночной грабитель, оглушив несчастную жертву по голове дубинкой, обмотанной плащом.
— Какой непроходимый кретин, — прошипел вампир, падая на колени возле Клары, — какой распоследний идиот использовал против неё такие чары?!
— Ты?! — вскинулся было Гильтан, но Ан-Авагар угостил его таким взглядом, что эльф, весьма неробкого десятка, вдруг стушевался и попятился.
— Я! А ты её теряешь, эльф, как я тебе и говорил!
Ледяное тяжёлое запястье, словно залитое внутри
свинцом. Закатившиеся глаза, прервавшееся дыхание. «Она ещё жива, но на самой грани. И... смерть сильнее, чем думал даже ты, Ан-Авагар».
— Мне нужна кровь.
— Что-о? — разом подскочили и Гильтан, и его спутники-гномы.
— Кровь! — яростно бросил вампир. — Твоя. Или твоя. — Он ткнул пальцем в ближайшего гнома. — Иначе она умрёт сейчас, вот прямо сейчас, и ты, горе-лекарь, сделать ничего не можешь!
Гильтан закусил губу. Светлый эльф, он не мог соврать даже презираемому им вампиру.
Хедин, враг мой. Т. II. «...Тот против нас!.
-И ■ • ■ Н--Н —■-к-и •—•— и-
— Кровь! — повторил Ан-Аватар с нажимом. — Немедля!
— Я готов. — Глаза эльфа сузились, кулаки сжались. — Её нужно спасти!
— Протяни руку. Нож давай! Твой, лекарский, ланцет!
Бледная гладкая кожа Гильтанова запястья, шелковистая, без обычных для, скажем, людей следов увядания. Голова вампира слегка закружилась.
«Нет. Ты останешься твёрд. Это не для тебя, это для неё!»
Он плотно сжал губы. Быстро, аккуратно провёл ланцетом. Эльф сдерживался, как мог, его лицо лишь едва заметно дрогнуло.
Побежали светлые ярко-алые струйки, что, казалось, лучатся сохранённым в них солнцем.
Гномы надвинулись, и Ан-Авагар спиной почувствовал наведённые в упор огнебросы.
Когда надо, они очень хороши и в ближнем бою.
Гномий огонь — это плохо. Очень плохо.
Кровь эльфа срывалась лёгкими капельками в подставленные ладони Ан-Авагара. Каждое её касание обжигало — трудно найти более несопоставимые субстанции, чем кровь светлого эльфа и плоть вампира, пусть даже при жизни такого же Перворождённого.
Он морщился, но терпел. Боль оказалась куда сильнее, чем он рассчитывал.
«Слизнуть языком хоть чуть-чуть...»
Кровь живого эльфа въедается в кожу, но зато восхитительна на вкус — такой вот парадокс. Совсем-совсем немножечко для себя... ох, как голова кружится!
Нет!
Это не тебе, это Кларе!
Он знал, как этим распорядиться. Укол остриём ланцета в тонкую, почти не видную вену на сгибе Клариного локтя; кровь в её жилах почти совсем застыла, превращаясь в сплошной лёд.