Валькирия Райна вскинула голову.
Со свистом рассекая воздух, они вонзались в неподатливую каменистую землю равнин, зарываясь вглубь, так что над поверхностью оставались одни лишь острые вершины. Над ними заплясали росчерки зелёных молний, перепрыгивая с кристалла на кристалл, образуя трепещущие арки.
И из арок появилось воинство.
Воинство, невиданное со дней Боргильдовой битвы.
Забыв обо всём, Райна бросилась вверх, на парапеты.
Пять огромных, до самого неба, порталов, извергали потоки причудливых, удивительных созданий, где трудно было найти и пару похожих.
Чудовища, рыбочуды и драколюди, черепахи размером с холм с человеческими лицами, крылатые и бескрылые, дву-, четверо- и многоногие, с клыками, когтями, пилами, булавами, шипами, молотами, серпами, косами и вообще всем, что только может рубить, резать, пронзать, пилить и рассекать.
Шла рать Древних Богов, рать, собранная на бескрайних просторах Упорядоченного. Шли те, кто хитростью ли, подлостью, или ещё как-то пережил лихую годину, пока правили Ямерт и компания.
Дальние исполнили слово.
Они привели воинство.
Старому Хрофту оставалось только возглавить его.
Внизу Сигрлинн и Один всё ещё обменивались ударами, хотя владыке Асгарда приходилось нелегко. Огненный вихрь почти вмял его в самый ствол Иггдрасиля, но Отец Дружин держался по-прежнему.
На равнине же рыцари в белой броне и ведьмы в своих лохмотьях стремительно перестраивались, словно только и ждали чего-то подобного.
Они не дрогнули и не побежали. Рыцари быстро сжались в плотную фалангу вокруг развёрстых врат Асгарда, ведьмы укрывались за их рядами, готовые пустить в ход магию.
Резкий, режущий уши свист.
Летят брызги раздробленных каменных плит, рядом с огненным вихрем впиваются в землю копья зелёных кристаллов. Они огромны — выше крыш Валгаллы; внутри угадываются смутные очертания распахнутых клыкастых челюстей — больше ничего.
Один кристалл, два, три... пять... семь... девять...
Огненный вихрь не может им помешать, он по-прежнему занят схваткой со Старым Хрофтом.
Заплясали зелёные молнии, перекинулись с вершины на вершину, кристаллы басовито загудели, и голова у Райны едва не взорвалась изнутри от давящей, тупой, непереносимой боли.
Сеть из густо переплетённых молний рухнула вниз, на огненный вихрь, но Сигрлинн словно только и ждала этого.
Миг — и вместо пламенного смерча вновь возникла сказочно прекрасная женщина: струятся по ветру волосы чистого снежного огня, но лицо искажено яростью, зубы оскалены, глаза горят.
Она резко взмахнула рукой, помогая себе жестом, экономя доли мгновения — и словно швырнула что-то незримое в отполированную грань ближайшего кристалла.