Хищники (Шаттам) - страница 2

— Я все понимаю. Только… времена меняются. Теперь ваше присутствие в группах поможет сохранить сплоченность, и это будет нелегко. Надо готовиться к кошмару. У кого-нибудь возникнут мысли о дезертирстве. И, если надо, вы должны будете помешать этому, станете вести жесткую борьбу по простым правилам. Как сотрудники Военной полиции вы имеете приоритет, но действуйте по согласованию с командованием соответствующего подразделения.

— Мое положение в ВП не предусматривает этого, — спокойно напомнил Фревен, — я не обязан быть сторожевым псом.

— К сожалению, это решаю не я. Но я позаботился о том, чтобы ты и твои люди, прикрепленные к взводам, высадились на берег не в первых рядах. К этому времени большие неприятности уже минуют…

— Короче, все уже решено, — холодно произнес лейтенант.

Прежде чем завершить беседу, начальник штаба разгладил усы:

— Ты будешь в роте Дрейка, в тыловом взводе. Вы пойдете на эсминце «Меч-рыба».

Фревен наконец повернулся лицом к своему командиру:

— Ты позволишь, чтобы я, по крайней мере, предупредил своих людей?

После десятисекундной паузы Тоддворс в знак согласия прикрыл веки. Глядя на этого здоровяка, он испытывал странное чувство — смесь отцовской любви и гипнотического воздействия. Фревен был единственным, у кого сохранялся интерес к расследованию. Большинству сотрудников Военной полиции нравилась роль, дающая им власть. А Фревен избегал подобных поручений, предпочитая расследования, какими бы неприятными они ни были. Он всегда добровольно отправлялся на осмотр трупа и бросался в погоню за преступником. Лейтенант практиковал свои, особые методы. Фревен единственный из военных обращался за разрешением на посещение занятий по психологии. Однажды Тоддворс понял, что тому нравится прикосновение к насильственной смерти. Не к той, что бывает на войне, которую он считал непристойной, но к смерти мрачной, сокровенной и таинственной. Тоддворс спросил Фревена о причине такого пристрастия и навсегда запомнил его ответ: «Потому что вся жизнь в итоге заключается в этом хрупком мгновении, когда одно существо решает предать смерти другое».

Когда в военной среде совершалось преступление, молча прибегал Фревен с горящими пытливыми глазами.

И теперь, стоя напротив своего лейтенанта, Тоддворс ощутил странное чувство, похожее на страх. Поступки этого человека с могучим телом определял слишком сложный характер.

Уже на пороге Фревен обернулся и спросил:

— Когда это предстоит?

Старший офицер покачал головой:

— Это решит штаб. Сейчас в море не те условия. Но… отплытие очень скоро, вот все, что я могу сказать тебе.