— Как идут дела в Ливии? — спросил Римо. — Сколько детей убили ваши храбрые налетчики на этой неделе?
— Хватит болтать, грязная свинья! — сказал второй охранник. — Бери его, Махмуд, запрем его в камере для допросов.
— Верно, Махмуд, — поддержал его Римо. — Хватай меня. Ты знаешь, я уже целых пятнадцать минут здесь хожу. Смерть хочется пописать, но не на кого. А тут, на мое счастье, вы подвернулись.
Махмуд переглянулся со своим товарищем и покрутил пальцем у виска.
— Ты знаешь, что я собираюсь с тобой сделать, Махмуд? — спросил Римо.
И, повернувшись к его напарнику, вдруг спросил:
— А тебя как зовут?
— Ахмед.
— Правильно! Вы все, чумазые свиньи, зоветесь либо Махмудами, либо Ахмедами.
— За эти оскорбления, — сказал Ахмед, — я допрошу тебя по-своему.
Оба стражника выхватили из-под пиджаков револьверы.
— Идем! — приказал Махмуд.
Он снял правую руку с плеча Римо, а револьвер в левой направил Римо в живот.
— Вы — прямо подарок судьбы! — потер руки Римо. — Пара непобедимых вояк! Может быть, даже знаете, что делать с вашими «пушками»?
— Знаем. Стрелять, — сказал Махмуд.
Он взвел курок большим пальцем и прижал указательным пальцем холодный твердый металл спускового крючка. В следующий миг револьвер оказался у американца.
— Теперь твой черед, — Римо повернулся к Ахмеду.
Тот отпрыгнул назад и сделал попытку выстрелить, однако Римо неуловимым движением отобрал у него револьвер. Вместе с указательным пальцем.
Потом Римо переложил оба револьвера в правую руку. Оторванный палец Римо брезгливо швырнул на ковер.
Ахмед смотрел то на свою четырехпалую кисть, то на Римо, потом снова на руку. Он хотел закричать, но почувствовал во рту металл двух револьверных стволов.
— Ты пока что малость помолчи, Ахмед, — попросил Римо. Сперва разберемся с Махмудом.
Высокий ливиец подкрадывался к Римо сзади, заранее растопырив пальцы, чтобы схватить его за горло. Когда он приблизился к Римо на расстояние вытянутой руки, тот резко обернулся и ткнул двумя пальцами в запястья противника. Махмуд почувствовал, что его руки застыли в таком положении, будто он держал воображаемый баскетбольный мяч, готовясь произвести обманный бросок из-под руки.
Сколько ни пытался он соединить пальцы, они не соединялись. Попробовал опустить руки по швам — и снова безуспешно. Махмуд разглядывал свои руки первый раз в жизни: большие, морщинистые сверху и с мозолями на ладонях.
Это были рабочие руки. Работа Махмуда состояла в том, чтобы убивать.
Однако теперь он больше не хотел убивать, он не хотел иметь дела с этим безумным янки. Махмуд отпрянул назад, и Римо отправил его на пол к уже сидящему там Ахмеду.