— С чего ты это взяла?
Ну да, с чего бы?
— Все плохо, Чарли. Все. И это все — моя вина. Я эгоистка, и решила забрать то, что не должно было быть моим. Теперь мы все из-за этого страдаем. Вы все должны ненавидеть меня. Я сама себя ненавижу.
— Ты ни в чем не виновата.
— Виновата. Я разрушила столько жизней, навредила стольким людям. И продолжаю это делать. — Я думала про бар, про лицо Чарли, когда заставила его танцевать с собой, боль от поцелуя. — Это я должны была умереть той ночью.
— Не говори так. — Он прижал ладони к моему лицу. — Никогда больше так не говори.
А затем он поцеловал меня.
Он придвигался медленно, и у меня было миллион шансов, чтобы сказать «нет», но я все равно удивилась, когда его губы коснулись моих. Это был совсем другой поцелуй, не такой, как прошлой ночью. Он был робким и нежным, призывающим к ответу. Я закрыла глаза и потерялась в ощущениях, в тепле, растекавшемся по моему телу.
Я не знаю, кто отстранился первым. Может, Чарли решил передохнуть, а может, мое тело сообразило раньше, чем мозг. Я только знаю, что, как только его губы отделились от моих, магия исчезла. Я даже ничего не сказала. Я просто оттолкнула его и ушла. Без слез, без бега, без драмы. Просто встала, вышла из комнаты, кивнула парню, которого иногда видела в «Ренди». Затем дошла до ближайшего куста и полностью очистила содержимое своего желудка. К сведению, «Эл-Эй» на вкус еще хуже, если он покидает твой организм обратным путем. Как только я смогла двигаться, я столкнулась со следующей проблемой — транспорт. Чарли наверняка оставил ключи в машине, потому что старый ржавый грузовичок никому не нужен, но угонять его машину было бы уже слишком. Я могла бы вызвать такси, но, насколько я помню, мой телефон остался в баре, а поскольку таксофоны вымерли сами по себе, я влипла. Я подумала, не вернуться ли обратно, но не смогла себя заставить. Около 15 минут я шла в ту сторону, где должен располагаться дом, когда старая машинка остановилась рядом со мной.
— Скаут, это ты?
Я хотела пошутить что я — злая сестра близнец Скаут, но осеклась, так как Джой могла мне поверить.
— Почему ты идешь по улице в таком красивом платье?
— Я иду по тропе позора[15].
— Это что-то из верований баптистов?
— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.
Пауза.
— Конечно шучу. — Пауза. — А смешно?
Я остановилась и заслонила глаза от сияющего утреннего солнца.
— Не смотри на меня так. Откуда мне знать, я же католичка.
— Ты ведь слышала раньше о тропе позора?
— Я смотрю телевизор, Скаут.
Она высунулась из окна, не скрывая того, что критически изучает мое лицо.