– Я уже узнавал, что сегодня во Дворце день официально не приемный, так что кормить никого не будут. Едем в ресторан, там и поговорим.
Я, как камергер и воспитатель молодого графа, мог бы и оспорить его утверждение и приказать дворцовым служителям доставить нам обед с герцогской кухни ко мне в Иванов флигель, но… не хотел я, чтобы такая встреча стала предметом обсуждения придворных. Обо мне и так во дворце часто говорят такое… В общем я предложил поехать ко мне домой и отведать домашней кухни. Заодно и побеседовать там спокойно потому, как лишних ушей у меня дома не водится.
– А денщик? – ехидно спросил генерал, намекая на Тавора.
Знает, кому Тавор действительно служит, знает. Впрочем, ему по должности положено такое знать.
– Тавор в отъезде. Он больше не денщик у меня, а порученец. Денщик у меня теперь другой совсем. Настоящий горец. Даже имперского языка не знает.
Предложение было благосклонно принято. Но когда садились вдвоем в мою коляску с пафосными рысаками, то Молас как бы невзначай меня спросил.
– Что же ты больше не называешь меня «экселенц»?
Денщик генерала сел на облучок рядом с моим кучером.
– Трогай, – постучал я кулаком в спину водителя меринов.
Коляска моей охраны тронулась за нами следом. А вот Молас как я посмотрю в отличие от меня гулял отвязанным, без бодигардов. Потом я повернулся к генералу в пол оборота и констатировал.
– Так я больше не нахожусь на военной службе. Даже погон не ношу.
– Резонно… – пробормотал генерал и тут же нашелся. – Ну не называть же мне тебя «превосходительством». Так что зови меня теперь Саем.
– А по батюшке? – непроизвольно вырвалось у меня, так как генерал намного меня старше.
– Отца Альгисом звали, – протянул Молас, видимо что‑то вспоминая. – Он тоже любил, когда его именовали по отцу – Альгис Леонардович.
– Странное имя, – пожал я плечами притворно, но про себя отметил что отец генерала явно из прибалтов.
– Не более странное, чем твое, Савва, – парировал генерал. – Так что приватно давай общаться по именам.
Хорошо на брудершафт не предложил выпить. Или он этого предложения он ждал от меня? Перетопчется.
Втуц красив по весне. На бульварах цветут деревья и кусты. Вагоны конки отмыты от зимней грязи и заново покрашены. В экипажах лошади вычищены до блеска. Даже окна в домах традиционно отмыли по весне.
Некоторое время мы молча любовались городом.
– Красиво у вас тут. Тепло, – поменял генерал тему после краткого молчания. – А у нас все еще снег лежит. У меня, кстати, для тебя посылка от Гоча. Потом пришлю.
– Как он там?
– Все такой же. И живет по – прежнему в заводской мансарде. И, кажется, молодая жена ему в этом потакает.