Впрочем, вот и «Три корочки». Хотя, нет. Вывеска уже другая. Николай с любопытством стал разглядывать над дверью в кафе целое панно, на котором дымящимися пирожками и ватрушками было аппетитно выложено новое название. «Бабушкины пироги». Художник рисовал с душой, все до мелочей, особенно хорошо получились выпуклые румяные пироги. Просто из печи, да и только.
– И кто у нас будет бабушка? – громко спросил бывший офицер, входя в кафе.
Лена, разговаривавшая с посетителями у одного из столиков, обернулась и, приветливо улыбаясь, показала жестом, что сейчас подойдет. Приняв заказ у клиентов, она заспешила навстречу к Николаю, пряча на ходу блокнотик в кармашек нарядного, расписанного под хохлому передника.
– Здравствуй, Коленька, – они обнялись. – «Бабушка» на кухне, пойдем. Егорыч сегодня печет с капустой и грибами, так что, пока не попробуешь, не отпустим. Смотри, полный зал народу, они просто так не ходят.
И, действительно, свободных мест почти не было. Еще отставной офицер заметил новые столы с расписными скатертями и солидные, резного дерева скамьи с подушками. Даже фоновая музыка, едва различимая за разговорами в зале, была русской народной. Весь интерьер создавал душевное настроение и не был криклив, как все новомодное, тут явно поработал хороший дизайнер.
– Здравствуйте, «бабушка», – тихо произнес Николай, дружески похлопав по плечу возившегося у плиты Руслана.
Тот обернулся, медленно сгибаясь в три погибели и демонстративно приложив руку к, якобы, больной спине.
– Внучок, – старческий голос заскрипел в тон разыгранной сценке. – Где же горшочек маслица?
– Серые волки, бабушка, – развел руками гость, подыгрывая хозяину.
– Ах, ты, беда-огорчение, – мнимая старушка выпрямилась во весь свой богатырский рост и залихватски закрутила ус. – Судя по блеску в глазах, ты накрутил хвоста этим разбойникам. А? В глаза мне смотри. В глаза!
Они порывисто обнялись, похлопывая друг друга по богатырским спинам так, что гул пошел по маленькой кухне. Стоявшая рядом Лена даже смахнула навернувшуюся слезинку, при виде этих сильных, добрых мужчин, которых так искренне любила.
Последнее время на улицах Питера становится все меньше открытых русских лиц, богатырских мужских плеч, рядом с которыми любая русская женщина чувствовала бы себя защищенной и счастливой. Суетливые иноземцы с бегающими глазками и раньше встречались в переулках и торговых площадях большого города, но они всегда были гостями. Теперь исчезают даже русские названия на вывесках. Ветер с Балтики развеял русский дух в северной столице, а с востока потянулась тягучая волна густого, насыщенного незнакомыми ароматами запаха, маскирующего нечто подо что-то. Открытый бесхитростный русский люд растерялся, утратив привычный быт. И, главное, по улицам и проспектам, к которым медленно и даже как-то робко возвращаются русские названия, теперь ходит все меньше русских. А вот таких мужиков, напоминающих былинных богатырей, и вовсе с огнем не сыскать.