— Спишь? — спросил рыжий, оказавшийся точной копией Павла Логинова, и, не дожидаясь ответа, проговорил: — Ну, тогда спи.
Тело Иванова обмякло, сделалось каким-то чужим, но Илью эго не беспокоило, ему было все равно — спать так спать. Логинов, он плохого не посоветует, он мужик что надо.
Осень кончалась, наступала зима, сулившая настоящий холод и снег, привычные уроженцам здешних суровых. Чужестранец с далекого юга подивился бы, узнав, что и в таких землях живут люди.
Чужаки сказали бы: «Уж это ли не зима? Разве может быть столько снегу? Осенью мороз так не щиплет щеки!» Однако возвращающимся с охоты мальчишкам Скьёльду, Эйлифу и Сигвальду все нипочем. Долго охотились ребята, подстрелили косулю и двух глухарей, чуть не половину мяса сами же добытчики и уплели, изжарив над костром.
Ночевали в лесу на полянке, по очереди стоя в дозоре, вдыхая запахи леса, пугая себя страшными духами, что прячутся в черной живой чаще.
Как же рассердились друзья на Эйлифа, когда, проснувшись под утро (ему как раз выпало в страже стоять), обнаружили, что тот заснул. За такое и побить мало — побили, конечно.
Раз уж проснулись так рано, то решили идти в селение, несмотря на то что еще как следует не рассвело. К тому же, если еще раз позавтракать, нести домой будет нечего. Взрослые (в основном женщины, старики да рабы — прочие ушли в поход) будут смеяться, если охотники придут пустыми или принесут только голову и ноги.
Всем мальчишкам по одиннадцать лет, но старшим, номинально, считается Сигвальд, сын Эйрика Бесстрашного и рабыни. Верховодит же Скьёльд, хотя его отец простой воин: у норманнов не слишком-то в цене родовитость, ты свою силу, ловкость и смекалку покажи.
Вот здесь у Сигвальда и не все в порядке. Все говорят, что Эйрик сын Одина, стало быть, Сигвальд — внук великого бога-воителя? Нет, что уж очень не похоже на то. Брат, Эйнар, тот да, его и старшие мальчишки боялись, в драке хоть убей не сдастся, не попросит пощады, а Сигвальд…
Сигвальд Брюхотряс сын христианки, дочери ярла из земли англов и саксов, которую привез Эйрик после удачного похода. Для нее построили отдельный дом, Бреттива, жена конунга, очень ревновала мужа к чужестранке. Постепенно Эйрик охладел к женщине, но та ни в чем не знала нужды, когда ее не знали и прочие жители селения, а благодаря удачливости Эйрика люди в его владениях давно забыли, что такое голод и нищета. Золота имелось вдоволь, а значит, недостающие можно купить у соседей с юга.
Мальчишки тронулись в обратный путь, оставляя на нетолстом пушистом снежном ковре две неровные цепочки следов: одна потолще тянулась за Эйлифом со Скьёльдом, которые несли добычу на длинной палке, вторая принадлежала Сигвальду.