– Надеюсь, нет, – ответил Ансельмо, он кинул пиццу сторожу, развернул «кадиллак» и уехал.
– Не забудь про анчоусы! – крикнул ему вслед сторож.
Через два квартала Ансельмо остановился около телефонной будки и набрал номер Мусвассеров.
– Да? – ответила Глория.
– Они в лаборатории, – сказал Ансельмо.
– Хорошо. Мы готовы.
– Только дайте нам время выехать из города, – ответил Ансельмо.
Глория Мусвассер ползком пробиралась среди ухоженной зелени на территории лабораторного комплекса. На ней были туристские ботинки и зеленая полевая форма маскировочной окраски, которой она очень дорожила с тех пор, как в 1972 году украла ее у ветерана вьетнамской войны.
Ее муж тащился за ней, тонко вскрикивая от боли, когда камешки и прутики впивались в его дряблый живот.
– Зачем только мне надо было идти? – скулил Натан. – Ты же все равно все несешь сама. Я тебе не нужен.
– Правда твоя, не нужен, – отрезала Глория. – Только я подумала, что, если нас схватят, я не желаю отправляться в тюрьму одна.
Он схватил ее за лодыжку.
– А нас могут поймать?
– Ни в коем случае, если только ты будешь вести себя тихо, – ответила она.
– Я не хочу идти в тюрьму, – сообщил Натан.
– Мы и не пойдем туда. Обещаю. Я лучше сама тебя пристрелю, чем позволю этим наемным свиньям истэблишмента схватить тебя.
Натан судорожно сглотнул.
– Это попадет во все газеты, Ты станешь мучеником нашего дела.
– Это... это законно, Глория.
– Не говори «законно». Так сейчас уже нет говорят. Надо сказать «потрясно».
– Ладно. Это потрясно, Глория.
– Отпадно, – согласилась Глория. – Даже вообразить трудно.
– Ага. И это тоже, – подтвердил Натан.
– А может, прямо здесь? – спросила она.
И показала на кусок дерна около шелковичного дерева.
– Отпадно, Глория.
– Ладно. Значит установим чертову штуковину здесь.
– Как цветочек, – сказал Натан. – Мы посадим ее, точно цветочек. Помнишь, хиппи, дети-цветов? Ты тогда была как настоящий цветок.
– К хренам цветочки. Они нас никуда не привели. Сейчас мы принадлежим насилию. Ради тех цветов никто и куска дерьма не дал.
– Ага. Долой цветы. Насилие – вот в чем суть.
– Не говори «вот в чем суть», Натан. Это уже устарело. Надо сказать «вот на чем стоим».
– «Вот на чем стоим»?
– Насилие – вот на чем стоим, – пояснила Глория, ставя таймер на сто двадцать минут. – Эта малышка сейчас начнет.
– А мы останемся наблюдать?
– Разумеется, нет, дурья голова. Мы бы взлетели на воздух. Мы позвоним на телестанции. Пусть лучше они наблюдают.
– Но ведь они тоже взлетят на воздух, – сказал Натан.
– Это пойдет им на пользу, – ответила она. – И на том стоим.