— А вы совершенно напрасно торопитесь, смущенно ответил Артур. Я же еще и не демобилизовался. Так, в отпуске после ранения.
— Все равно, я свои вещи унесла.
— И цветы? — улыбнулся он.
— Они вам не помешают? — вопросительно взглянула на Бангу учительница. — Пока вы совсем не вернетесь, я их буду поливать. И сад тоже. Жалко, если погибнет. Земля здесь — сплошной песок.
— Странно, — задумчиво сказал Артур.
— Что странно? — не поняла она.
— Это я о человеке. Вообще… Может дрожать над цветком, а может вот так… — Банга до хруста сжал кулаки.
— Но всегда добро побеждало зло, — по-школярски убежденно сказала Илга.
Он с интересом посмотрел на девушку, улыбнулся:
— Особенно в книжках.
— Не согласна, — учительница упрямо наклонила голову, нахмурилась. — Вы многое повидали, многое пережили. А в принципе… Вот увидите, все образуется. И Марту свою найдете.
Он удивленно вскинул голову:
— А вы откуда знаете?
Она не смутилась, не опустила взгляда.
— Бирута рассказала. И Калниньш тоже. Кстати, он вас сегодня разыскивал.
— Калниньш? — чуть не крикнул Артур. — Он в поселке? — и начал торопливо натягивать сапоги.
Они сидели в доме Банги, оба задумчивые, тихие. Поговорили обо всем, не касались только главного. Калниньш встал, подошел к окну, долго смотрел, как солдаты мыли трофейный «опель». Наконец, не выдержал, обернулся:
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Судил Марту не я, хотя не скрою — принимал участие в расследовании. А факты, понимаешь, вещь упрямая.
— Какие факты? — угрюмо спросил Артур.
— Отец ее бандит, это доказано. Я уже не говорю, что при немцах был старостой. Муж — ярый приспешник гитлеровцев.
Артур не выдержал, поднялся, подошел, стал рядом.
— Кого судили? — резко сказал он. — Отца, мужа, или ее? Ту, которая, рискуя жизнью, прятала у себя партизан. Это не факт?
— Этот факт подтверждается сегодня, — возразил длинный. — А тогда фактом было извещение о вашей гибели… твоей и Лаймона.
— А поверить ты ей не мог? Просто, по-человечески…
— Не мог, не имел права. Обвинение ей было предъявлено тяжелое — связь с бандитами. Ты понимаешь, что это значит?
— Слыхал. И о следах хромого Озолса, и о намеках Петериса накануне бандитского налета… И все-таки, разве не могло быть, что Озолс не заходил в свой дом? Хотя бы потому, что не хотел ставить дочь под удар?
Калниньш долго молчал, потом сказал:
— Не верю.
— Так же, как не верил в историю с разведчиком. Пойми, в тех условиях это был подвиг.
— Что я тебе скажу… — пожал плечами Калниньш. — Добиться пересмотра дела вот в таком новом свете будет нелегко. Даже в свете новых фактов. Но, конечно, нужно. А пока единственно реальное, что я могу тебе обещать — сделать запрос и узнать, где она находится.