Марцис озадаченно посмотрел на очкастого:
— Ну, как ты?
— А что я? Твой друг — смотри сам, — уклончиво ответил тот.
— Да мне что, жалко, что ли? — сразу повеселел Марцис, но тут же осекся, встретив насмешливый взгляд Хеньки. — Только подумай, Артур. Время для лова сейчас не самое лучшее.
— Да мне это и не важно, — простодушно усмехнулся Банга. — Мне идею проверить.
— И всегда вы так? — впервые подал голос Хенька.
— Что вы имеете в виду? — уточнил Артур.
— Ну… Сначала проверяете, потом внедряете?
— А разве может быть иначе?
Хенька посмотрел ему прямо в глаза, усмехнулся, лениво бросил Марцису:
— У тебя там еще осталось?
— А как же… — Марцис, словно фокусник, выхватил из-под стола нераспечатанную бутылку.
— Не-не, — предостерегающе поднял руку Артур, — с меня достаточно. Вот вернемся с моря, тогда, пожалуй… Хорошо бы Филипсона позвать. Ты же его знаешь, — обернулся он к Марцису. — В таких делах никто с ним тягаться не может.
Марцис, удрученный тем, что компания разваливается на глазах, досадливо буркнул:
— Что уж теперь… Тащи, кого хочешь.
В театре шла репетиция музыкальной постановки. Эдгар с восхищением смотрел туда, где в сиянии яркого света толпа людей в диковинных костюмах пела, плясала и вообще вытворяла невообразимые вещи — он впервые попал в театр. В зале было пусто и тихо. Только рядом с Эдгаром сидели мать и Александр Ефимов. Музыка внезапно оборвалась — артисты на сцене остановились. Дирижер постучал палочкой по пульту и громко сказал:
— Еще раз — оттуда же. Медная группа, не слышу си бемоль.
Снова зазвучала музыка, снова все пришло в движение, артисты задвигались по сиене, и снова Эдгар окунулся в волшебный, чарующий мир театрального чуда.
— Можно мне поближе подойти, посмотреть? — спросил он Марту.
— Что ты, нельзя, — приструнила мать.
— Пусть подойдет, ничего страшного, — улыбнулся Ефимов. — Только тихо, а то нас всех прогонят.
Эдгар на цыпочках пошел по проходу к сцене. Снова оборвалась музыка, застыли на местах артисты. Марта тихонько рассмеялась.
— Что? — наклонился к ней Александр.
— Ничего. Вдруг подумалось — как тут все просто. Постучал палочкой — и можно начинать сначала.
Ефимов пристально посмотрел на нее:
— Отец огорчен, что вы не увидите премьеру, — осторожно сказал он. И добавил с мягкой улыбкой. — Старик очень гордится нашим театром. Считает его чуть ли не лучшим в Сибири.
В глубине оркестровой ямы, освещенный маленькой лампочкой с пульта, сидел в своих роговых очках Петр Никодимович и самозабвенно исполнял партию на фаготе. Так же самозабвенно, положив голову на барьер, смотрел на него Эдгар.