— Эй, там, держись! — Он поплыл, рассекая воду мощными взмахами рук.
Марта тревожно наблюдала за ним с берега, но скоро потеряла из виду — теперь она видела только пляшущие на волнах солнечные блики. Вдруг опомнилась, обернулась к дрожащему от холода молодому трактирщику, яростно крикнула:
— Что ты стоишь? Беги за лодкой… Людей зови…
Спохватившись, Зигис бросился к поселку.
Рихард изнемогал. Ол все чаще погружался в воду, захлебывался, едва не терял сознание. Наконец, настолько ослабел, что руки разжались и волна безжалостно отбросила его от яхты. Безумным усилием, отчаянно барахтаясь, он попытался вновь подгрести к посудине, ухватиться за спасительную твердь, но вдруг почувствовал: судорога свела ноги. Не выдержав, закричал дико, хрипло… И в этот момент увидел Бангу, плывущего в толчее волн.
— Держись! — Артур подплыл к яхте. Несколько секунд он яростно боролся с волнами, нащупывая что-то под пляшущим бортом.
— Круг! — крикнул он Рихарду. — Где круг?
Но Лосберг не слышал. Он только мотал головой, отплевывая воду. Банге удалось нащупать круг. Он лихорадочно дергал, выдирая его из гнезда. Выдернул, наконец. Держась за борт, с трудом успокоил дыхание.
— Хватайся! — подгреб с кругом к Рихарду, но заметил его бессмысленный, обезумевший взгляд и гневно прикрикнул: — Держись! Хоть зубами, чем хочешь, только держись!
Они поплыли. Волна подхватила их, кинула в сторону берега.
Зента поставила перед Артуром миску с едой и уселась в углу с вязаньем.
— Ты бы поосторожнее с Мартой, сынок, — мягко заметила она. — Все-таки, не дети уже.
Артур на секунду оторвал взгляд от книги, из которой выписывал что-то в тетрадь.
— А что я? — смущенно пробормотал он. — Мы же занимаемся. Она мне вон книжки дает. Не могу же я каждый раз учителю надоедать.
— Книжки-то — книжки, — вздохнула мать. — Только все же поосторожней бы надо. Не забывай, что Озолс для нас сделал.
— А он-то при чем тут? Разве я Марту обидеть хочу?
— Вот и не обижай. Уж послушай меня, сынок, — не вбивай лишнего в голову ни себе, ни ей.
— Да с чего ты взяла!
— Ладно тебе… Разве я была бы против. Только люди-то верно говорят: руби дерево по себе, чересчур не замахивайся. Не забывай, кто мы, кто они.
— А кто мы? — запальчиво крикнул Артур, — Кто мы? Не люди, что ли?
В доме у Озолса Эрна накрывала стел к обеду на четверых. Вошел хозяин — хмурый, озабоченный. Хотел было пройти к своему месту, но вдруг ухмыльнулся, аппетитно хлопнул кухарку по обширному заду. Та испуганно оглянулась:
— Ты что, Якоб? Мой и так косится…
— С чего бы это?
— Вот именно, — лукаво откликнулась она.