Тишину и теплынь подарила в тот год рыбакам ночь праздника Лиго. По берегу реки пылали костры, озаряя воду багряной рябью, вокруг них веселились кто как мог. Пели, пили, плясали, с визгом и хохотом гонялись за девчатами, чтобы по обычаю похлестать их стеблями осоки по голым ядреным икрам.
Старики кучками стояли поодаль, качали головами, похмыкивали завистливо, сожалели о своей ушедшей поре. Возле одного костра затеяли хоровод, заталкивая в круг парочки, обрученные поселковой молвой. Там сейчас выплясывал Лаймон со своей Бирутой — быстроглазой, бедовой дочкой Фрициса Спуре. Бирута незаметно подмигнула ему, он ей — оба кинулись в стороны, втащили в круг Марту и Артура. И еще неистовей заскакал, загорланил хоровод, проча жениху с невестой совет да любовь, да еще дюжину детей впридачу.
— Вот Озолс везучий, черт! — посмеивались старики. — Какую красавицу вырастил.
— Да уж… На женихе не прогадает. Будьте уверены, такого отхватит…
— Так вон же он, жених. Гляди, как выплясывает.
— Выплясывает-то лихо. А вот выпляшет ли — вопрос. Плесни-ка лучше пивка.
С тихой, задумчивой улыбкой любовалась сыном Зента и печалилась, наверное, что не видит его отец. А там, у костра, уж новая затея: парни с гиканьем прыгали через огонь. Красивая эта забава — удалая, широкая. Будто на крыльях взлетают над пламенем парни, а в награду им — восторженный визг, восхищенные девичьи взгляды, а кому и поцелуй в двух шагах от костра, где ночь надежно спрячет этот маленький грешок.
— Эй, Марцис, чего стоишь? Бороду опалить боишься?
— Отяжелел после свадьбы. Бывало, перед своей Элгой орлом летал.
— Да разве это костер! — презрительно сплюнул Марцис. — Мальчишкам прыгать.
— Ах, тебе мало? Ладно, уважим.
В костер полетели сучья, обломки досок, плавник — в минуту пламя взметнулось до неба.
— Заставь дураков богу молиться, — насмешливо заметил Марцис. — Теперь на этом огне только грешников жарить.
— Все вы такие, — засмеялись девчата. — До свадьбы — хоть в огонь, а уж после…
— А ты? — азартно шепнула Лаймону Бирута. — Мог бы?
— Конечно, — серьезно ответил он. — Только как бы к ангелам не угодить: — И обернулся тревожно, заметив, что Артур отошел в сторону, напружинился для разбега. — Эй, ты! — Лаймон загородил дорогу. — Жить надоело? Иди утопись — не так жарко будет.
— Да я пошутил, — отмахнулся Артур.
Он пошел обратно — расслабленно, медленно, и Лаймон успокоенно отвернулся. Но тут Банга сорвался с места и в сумасшедшем разбеге понесся к пылавшему костру.
Марта не вскрикнула, только губу закусила. Все замерли, будто оцепенели, Артур взлетел и, даже казалось, на мгновение завис над бушующим огнем. В следующую секунду раздался дружный восторженный вопль — все бросились к герою. Кто-то хлопал его по дымившей рубахе, кто-то совал кружку.