Этот процесс требовал радикальной переоценки ценностей. Дворянство как общественный авангард агонизировало. 14 декабря было отчаянным арьергардным боем этой группировки. Массовое – в масштабах того времени – сознание отворачивалось от сословного принципа. На смену «литературным аристократам» в качестве властителей дум шли купец Николай Полевой и безродный интеллектуал Белинский.
Если Пушкин до конца жизни настаивал на своем «шестисотлетнем дворянстве», то Лермонтов, человек промежуточного стиля, искал предков в Испании и Шотландии, а Гоголь и Достоевский вообще никак не обозначали свою сословную принадлежность – кроме ситуаций чисто формальных.
Пушкинский Петербург медленно, но неуклонно и психологически напряженно дрейфовал в сторону Петербурга Достоевского. И Фаддей Венедиктович Булгарин был одним из «капитанов» этого дрейфа. Родовитый шляхтич, он решительно отсек эту составляющую своей личности и сделал все возможное, чтобы стать «своим» для самого широкого – насколько это было тогда возможно – читателя. Выпущенный им в 1829 году роман «Иван Выжигин», герой которого – человек из низов – после бесчисленных приключений и мытарств делает карьеру и становится одним из столпов общества, читали мелкие чиновники, мещане, купцы, грамотные лакеи и дворовые. Пушкин, бестрепетно глядя в лицо трагедии, повествовал о социальной и экзистенциальной катастрофе сильного и умного человека, о поражении той человеческой общности, которая могла просвещенностью и представлением о чести предотвратить грядущие катаклизмы. Он обращался к тому меньшинству, которому была внятна проблематика этого уровня. Булгарин же давал своему бесхитростному массовому читателю надежду, право на мечту.
Если Белинский был – по принятой терминологии – революционный демократ, то Булгарин – консервативный демократ. Это была та самая народность, о которой толковал Уваров. Хотя на уровне человеческом они с Булгариным и не ладили.
На рубеже 1820–1830-х годов и возникает «классический Булгарин», одним из фундаментальных жанров которого стала «записка» в политическую полицию – III отделение Его Императорского Величества канцелярии – то, что в пушкинском кругу называли доносом. Записки Булгарина в III отделение составили интереснейший том «Видок Фиглярин», подготовленный А. Рейтблатом (М., 1999).
Однако собственно доносительство составляло лишь малую и отнюдь не самую важную часть этого огромного массива текстов. Суть была в другом – в новом стиле взаимоотношений с властью. Записки Фаддея Венедиктовича – как информационные, анализирующие общественное мнение, так и концептуальные по принципиальным вопросам – опосредовано, через Фока, а затем Дубельта, доходили до Бенкендорфа, а через него до императора.