В связи с создавшейся обстановкой Гитлер решил перенести основные усилия с центрального, московского на ленинградское и харьковское направления ‹…›. Основная его идея в части, касающейся нанесения удара значительными силами группы армий “Центр” на юг – в тыл Юго-Западного фронта, принимала все более конкретные формы и в конечном счете была претворена в жизнь»[124].
Речь идет о судьбе мощной группировки известного нам генерала Кирпоноса, насчитывавшей около миллиона солдат, укомплектованной многочисленной техникой и опирающейся на прекрасно оснащенные УРы – укрепленные районы.
Для того чтобы снять опасность окружения войск Юго-Западного фронта, по решению Ставки, то есть Сталина, был образован новый, Брянский фронт, командующим стал генерал Еременко.
Василевский в воспоминаниях приводит чрезвычайно характерную сцену.
«Выслушав Сталина, вновь назначенный командующий Брянским фронтом очень уверенно заявил, что “в ближайшие же дни, безусловно”, разгромит Гудериана. Эта твердость импонировала Верховному.
– Вот тот человек, который нам нужен в этих сложных условиях, – бросил он вслед выходившему из его кабинета Еременко»[125].
Гудериана Еременко не разбил. Брянский фронт своей задачи не выполнил. Еременко был ранен и вывезен в Москву.
Положение Юго-Западного фронта стремительно ухудшалось. Перспектива окружения становилась все более реальной. На предложения главкома направления Буденного и генерала Кирпоноса начальник Генерального штаба маршал Шапошников ответил:
«Ставка считает, что нужно держаться на тех позициях, которые занимают части, так как этого требуют наши уставы»[126].
Надо иметь в виду, что директивы Шапошникова неизменно были на самом деле директивами Сталина.
Как вспоминал Василевский, бывший в это время заместителем Шапошникова:
«…Шапошников и я под диктовку Сталина записали следующую директиву в адрес главкома Юго-Западного направления Буденного…»[127].
Здесь уместно объяснить, каким образом на посту начальника Генерального штаба вместо Жукова оказался Шапошников.
29 июля 1941 года Жуков предложил Сталину свой анализ ситуации. Главным предметом его беспокойства было положение группировки Кирпоноса, то есть Юго-Западного фронта. И он выдвинул радикальные предложения.
«– Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр. За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий. Они будут нашим кулаком и действовать по обстановке.
– А как же Киев? – в упор смотря на меня, спросил И. В. Сталин.
Я понимал, что означали два слова “сдать Киев” для всех советских людей и, конечно, для И. В. Сталина, но я не мог поддаваться чувствам, а как начальник Генерального Штаба обязан был предложить единственно возможное и правильное, по мнению Генштаба и на мой взгляд, стратегическое решение в сложившейся обстановке.