— Я немедленно пожалуюсь Сен-Раме, — вспыхнул выведенный из себя Ле Рантек и вышел, хлопнув дверью.
Однако вскоре он вернулся в сопровождении американцев, Сен-Раме и Рустэва, которые всем своим видом ясно давали понять как Ле Рантеку, так и мне, что время шуток кончилось.
— Начинайте, — настаивал Мастерфайс. — Не будьте таким придирчивым, dear[6] Ле Рунтек, возможно, наш друг, ведающий человеческими отношениями, не очень любезно обошелся с вами, но он прав, на него возложена ответственность за это расследование, он должен разоблачить самозванца. Я сам подражал, впрочем, я и сейчас готов повторить, чтобы вас это не смущало и вы освободились от неловкости, вот послушайте: «Алло, мистер Ле Рунтек? Это я, Сен-Раме, ваш генеральный директор…» Видите? Получилось, и совсем неплохо, и я мог бы оказаться виновным! Ха-ха-ха! Вот была бы грандиозная история, если б Адамс Дж. Мастерфайс оказался виновным! Ну же, смелей, не бойтесь, проделайте этот опыт, только потом никому не рассказывайте. Мы ведь вас знаем, dear Ле Рунтек, мы, американцы, отметили вас, очень ценим и считаем, что вы один из немногих французских сотрудников, способных сказать, сколько стоил доллар в тысяча девятьсот двадцать третьем году; ну же, валяйте, мы скоро пошлем вас на стажировку в Массачусетс! Если, конечно, вы не виновны. Ха-ха-ха! И помните; если кто-то, подражая, намеренно начнет фальшивить, это сразу же будет замечено, правда, Берни?
— Конечно, — буркнул Ронсон.
В этот момент вошел Кинг Востер. Ле Рантек, и без того утративший дар речи после нелепой тирады, произнесенной мной, а затем и Мастерфайсом, при появлении детектива из Кентукки чуть не упал в обморок. Менее подготовленный, чем я, ко всем потрясениям, он, наверное, испугался, что его сейчас начнут пытать, чтобы заставить признаться. Бог знает почему, но одного упоминания о Кентукки оказалось достаточно, чтобы Ле Рантек пришел в экстаз и простонал:
— Ах, Кентукки, Соединенные Штаты… заатлантические университеты, в будущем году я пошлю туда своего сына.
Но преклонение перед Соединенными Штатами не спасло его, ибо он тут же услышал голос Мастерфайса, потребовавшего, чтобы Ле Рантек в присутствии Кинга Востера попытался подражать голосу Сен-Раме:
— Начинайте, Ле Рунтек, ну же, быстрей, какого черта, не бойтесь этого человека — это один из моих старых сослуживцев Гарольд Кинг Востербилл, он состоит при мне — изучает статистические данные. Они с Ронсоном из одной деревни, не так ли, Берни?
Ошеломленный Ле Рантек повиновался и попытался передать голос Сен-Раме.