В комнате она присела на край кровати, несколько секунд смотрела на ковер, расстеленный на полу, и, наконец, взяла трубку.
— Алло.
— Это мисс Столлингс? — спросил голос с южным акцентом.
— Да.
— Говорит Феррис Фаннинг. Вы звонили мне…
— Да.
— И вы от Эда Костантино?
— Да. Он порекомендовал мне обратиться к вам. Я нуждаюсь в консультации.
— Хорошо, мисс Столлингс. Я могу принять вас завтра утром.
— Ах. Я надеялась… Я понимаю, что это крайне неудобно, но я надеялась посоветоваться с вами уже сегодня. Мне кажется… видите ли, мое дело очень срочное и…
— Мисс Столлингс, беда в том, что мы с сыном участвуем в семейных гонках под парусом на льду, от которых я не могу отказаться. В семье Фаннингов уик-энды считаются священными и неприкосновенными, мисс Столлингс. Осталось всего несколько минут до старта, к которому мы с сыном готовились довольно долго. Я уверен, вы меня поймете.
— Отец! — Ник услышала в трубке голос подростка, исполненный нетерпения. — Ты обещал не делать никаких звонков.
Фаннинг заговорил отрывисто:
— Вы свободны завтра утром, часов, скажем, в десять?
— Да. Я не… кажется… В десять? Хорошо.
— С нетерпением жду нашей встречи.
— Отец!
— Где находится ваша контора?
— Припаркуйтесь на Пятьдесят второй улице, 35. — Фаннинг явно торопился отделаться от нее.
— Хорошо. Хорошо. Спасибо, что позвонили.
— Вам спасибо, мисс Столлингс. Увидимся утром.
Ник повесила трубку. Она сидела на кровати голая; голубое полотенце сползло на простыню, пока длился разговор с Феррисом Фаннингом. Ник слышала, как Джоанна принимает душ и во весь голос поет арию из «Времен года».
Ник сидела в полутьме. Шторы были все еще опущены, свет проникал только сквозь открытую дверь гостиной. Отрешенно глядя вдаль, она совершила краткое путешествие на планету Ники Столлингс, прерванное приходом Фрэнки, появившегося в прихожей. Ник мгновенно осознала, что если она останется на месте, Фрэнки посмотрит на нее. Это произойдет случайно, и он увидит Ник сидящей с голой грудью, накрытой полотенцем ниже талии. Она нередко разыгрывала в своем воображении подобные ситуации. Она могла потянуться за полотенцем и как бы по рассеянности встать во весь рост. Они с Фрэнки посмотрели бы друг на друга, он извинился бы и отвел взгляд. Главное в том, что Ник могла предстать совершенно голой перед мужчиной, и это получилось бы естественно, словно само собой. И Джоанна сейчас как раз принимает душ.
Прежде чем Фрэнки успел повернуться, Ник завернулась в полотенце и направилась к ванной, скрывшись из поля его зрения.
Ник никогда не упускала такой возможности. Ей было не по себе. Это состояние ее удручало, выбивало из колеи. Ник чувствовала, как стыд охватывает ее всю, не оставляя места для других ощущений.