— Никакой я не Периш. Заберите себе эту сраную фамилию. Я Герасимович! Понятно?! — прокричал он на родном языке.
— Говори, пожалуйста, по-английски. Я знаю, ты умеешь.
Женщина сделала какой-то знак спутнику и подошла ближе.
На ее лице играла улыбка. Но теперь она была немного теплее.
— Почему ты сбежал, Виктор? Они тебя обижали? Периши тебя обижали? Может быть, ты не можешь говорить об этом? Что они с тобой делали? Ты расскажешь нам?
Витек промолчал.
— Есть люди, которые помогут тебе разобраться во всем, — продолжила леди.
— Они помогут мне уехать домой?
— Ну, если ты так хочешь…
— Хочу! — встрепенулся он.
— Но для начала ты должен рассказать, что тебя беспокоит. Что-то произошло с тобой в семье Перишей?
— Ничего не произошло. Я просто ХОЧУ ДОМОЙ! Понятно?
— Ладно. Только не волнуйся. Мы уже уходим. Но ты подумай. Нам нужна правда.
Да, он мог бы рассказать правду о ПРАВИЛАХ, но вряд ли леди из социальной службы поймет. Она ведь одна из них. Она тоже любит правила, иначе он здесь не оказался бы. И он мог бы соврать. Нагородить разную ерунду про Перишей. И они все поверили бы. Чморики обычно не очень-то доверяют друг другу и стараются подловить на чем только можно. Но теперь это не имело для Витьки значения. Ровным счетом никакого.
Так ничего и не добившись, они оставили его в покое.
А потом приехал Джон Периш. Вид у него был виноватый и серьезный. Какое-то время он молчал, неловко поправляя редеющие волосы и теребя ворот спортивной куртки. Продолжительное молчание явно свидетельствовало о его смущении.
— Мы волновались за тебя, парень, — произнес он наконец.
— Для этого мне следовало бы наделать на каждую вашу кровать, — не глядя на него, ответил Виктор.
Джон издал какой-то странный звук, и Виктор понял, что он подавляет смех.
— Ты бы слышал, как орала Дебора. Никогда не думал, что она знает столько нехороших слов. И эта проделка с пастой! Очень смешно. А вообще ты зря так. Мы не хотели тебе ничего дурного.
Виктор молча сверлил взглядом стол.
Джон Периш тоже чморик, но к нему у Витьки претензий не было.
— Мы хотели, чтобы ты был счастлив. Мы действительно так хотели. Ты же, Виктор, как… как ежик, постоянно пытался нас напугать и уколоть своими колючками. Почему?
— У каждого ежика есть своя норка. Толку от того, что вы притащили его в свой дом и поставили перед ним блюдце с молоком. Он все равно будет думать о своей норке.
Мистер Периш помолчал удивленно, затем сказал:
— Но тебя никто силой сюда не тащил.
— Я тоже хотел как лучше! Или вы думаете, что я не хотел себе настоящего отца и настоящую мать? Если бы не хотел, то не оказался здесь, с вами! — копившиеся все это время слезы дали о себе знать.