— Я сейчас войду туда, и мы все вместе поговорим. На работу сегодня не пойду. Позвоню в офис и возьму отгул.
— Нет, — покачала головой Дебора. — Я вызываю полицию.
— Ты в своем уме? Над нами будет смеяться весь квартал!
— Пусть смеется, лишь бы им не пришлось всех нас оплакивать. — И супруга решительно двинулась к лестнице.
Джон хотел уже было взяться за ручку двери, но в последний момент у него не хватило духу.
«Черт возьми, а если он действительно не шутит? — подумал он, чтобы спасти хотя бы остатки своей поверженной гордости и авторитета. — Нет, Дебора права. Надо что-то решать».
С этой нелегкой мыслью Джон отправился одеваться. Предстать в пижаме перед полицейскими ему совсем не хотелось. Он предпочел бы вообще не показываться им на глаза, но тогда с авторитетом в глазах детей можно было распрощаться навсегда.
Ровно через 17 минут патрульные Глен Шалимо и Уилл Нокс осторожно вошли в дверь одной из комнат дома номер 499 по Логан-драйв. Их рации громко переговаривались между собой, а крепкие ботинки здорово наследили на лестнице и в коридоре, как недовольно отметила Дебора. Все семейство Перишей напряженно следило за их действиями. При этом каждый думал о том, как было бы хорошо, если бы пистолет одного из полицейских (или обоих сразу) случайно выстрелил и столь же случайно попал в цель. Но ничего не произошло. Полицейские вышли из комнаты через полторы минуты. Они ухмылялись и как-то странно посмотрели на обоих родителей.
— Сэр, мэм, можно вас на минутку? — поманил их за собой один из патрульных.
Когда Дебора и Джон приблизились, он сказал:
— Советую вам наладить отношения с вашим ребенком.
— Это не наш ребенок, — вырвалось у Деборы.
— Вернее, он нами усыновлен, — поправил ее Джон, потирая все еще небритые щеки. — Он из России, — добавил Джон.
— А, тогда понятно, — на лице патрульного появилась недавняя ухмылка, и он подал им новый листок бумаги, на котором крупными буквами значилось по-английски с той же чудовищной грамматикой:
«МАЛИНЬКАЯ БОМБА ПРЯМА ОТ РУССКИХ. НАШИ ВАШИХ ВИЗДЕ ПОБИДЯТ».
«Так я и думал», — кивнул Джон, похвалив себя за осторожность.
— Это все? — спросила Дебора, ожидавшая наручников и зачтения Белобрысой Проблеме ее прав. В радужных перспективах ей представлялся плачущий над бедами семейства Перишей судья, выносящий на первом же слушании строгий обвинительный приговор Белобрысой Проблеме. Все рады и обнимаются. Простая бумажка с новыми глупостями ее не устраивала.
К тому же упоминание о какой-то «малинькой бомбе» ее сильно настораживало. Особенно слово «малинькая».