— Господи, что это такое? — Дебора прикоснулась к щекам, соскребла немножко, понюхала и попробовала на вкус. — Это зубная паста. Джон, это зубная паста. Но как…
Она не успела ничего договорить, как с лестницы донеслись крики детей. Оба родителя ринулись вверх. Сьюзи, Тейлор и Питер стояли возле двери туалета и вопили, глядя друг на друга. Лица их неестественно белели в утреннем полумраке.
— Тихо! — предостерегающе крикнул глава семейства, уже успевший стереть большую часть «макияжа» мокрым кухонным полотенцем. — Замолчите все! Это просто зубная паста. Ее легко смыть. Понятно?
— Теперь все ясно! — истерично всхлипнула пятнадцатилетняя Сьюзи. У нее пастой была заляпана челка, которую она завивала весь вечер. — Это ОН! Опять ОН! Мама, папа, я так больше не могу!
Взоры всего семейства вперились в дверь в самом конце коридора.
Дебора с затаенным страхом увидела, как помрачнел муж. Такой вид у него бывал не часто. В последний раз — когда пришлось шлепнуть Питера за выброшенную в туалет действующую кредитную карточку.
— Виктор! — громко позвал он. — Выйди и объясни, что все это значит! Немедленно!
Из двери никто не показался.
— Виктор, не жди, пока я сам войду!
— Джон! — слабо пискнула Дебора, когда муж, опустив голову, с рычанием двинулся в направлении комнаты Белобрысой Проблемы.
Но у самой цели он остановился. Дебора тоже подошла. На двери висело несколько листков бумаги. На каждом было написано по одному слову:
«КТО»
«ЗАДЕТ»
«В»
«ЭТУ»
«ДВЕР»
«БУДЕТ»
«СОВСЕМ»
«ПАКОЙНИК»
«ШУТКИ»
«КОНЧИЛИСЬ»
«КОНЕЦ»
Чтобы прочесть последнее слово, супругам пришлось согнуться чуть ли не до пола. После этого они переглянулись. «Взрывчатка», — похолодев, подумал Джон Периш. «Ядовитые стрелы», — промелькнуло в голове вспотевшей Деборы Периш.
— Дети, отправляйтесь в свои комнаты, — неловко прочистив горло, приказал глава несчастного семейства.
Те подчинились, но оставили двери приоткрытыми.
Ну и что теперь? — спросила Дебора вполголоса.
— Я войду, — неуверенно ответил Джон.
— У тебя семья, — напомнила Дебора.
— Это просто смешно! Не может же он в самом деле… — нервно усмехнулся Джон, отрывая самый верхний листок.
— Ты уверен? — прищурилась Дебора.
— Он же просто подросток! Я тоже в его возрасте писал такие глупости. Он просто играет.
— В этом ты абсолютно прав, — ехидно согласилась супруга. — Он играет. Мы все здесь его игрушки. В конце концов все игрушки ломаются. Или их ломают. Он спокойно мог перерезать всем нам горло.
— Деб, ты сгущаешь краски, — глаза Джона бегали, как две испуганные мышки.
— А ты делаешь их чересчур радужными.