Вы должны помнить, что он был мальчиком. Что у него была мама. И что сердце ее теперь разрывается.
Единственным незаполненным пространством в зале остается скамья присяжных, все ее двенадцать мест сейчас пусты. Я представляю себе эти ряды, когда они заняты мужчинами и женщинами, которые сморят, как я говорю, и принимают решение о моей виновности. Я лишила их этого, оградила от мук сомнений относительно того, правильное ли решение они приняли, избавила Анну от лишней боли, чтобы смерть ее сына еще раз не разбиралась подробно в зале суда. Рут Джефферсон пояснила, что это сыграет мне на руку: судьи относятся более снисходительно к тем, кто экономит расходы суда на проведение процесса.
— Встать, суд идет.
Судья стар, и на его лице написано, что перед ним прошли истории тысяч семей. Его острый взгляд разом охватывает весь зал, но на мне не задерживается. Я для него всего лишь еще одна глава в долгой карьере, полной трудных решений. Я думаю, решил ли он уже что-то в отношении меня, знает ли уже, сколько я буду сидеть.
— Ваша честь, Корона представляет перед судом дело против Дженны Грей… — Секретарь читает это по бумажке четким, равнодушным голосом. — Мисс Грей, вы обвиняетесь в причинении смерти путем опасного вождения и в том, что после этого не остановились и не сообщили о случившемся инциденте. — Она смотрит на меня. — Признаете ли вы себя виновной?
Я прижимаю ладонь к фотографии в кармане.
— Признаю.
Со стороны мест для публики раздается приглушенное всхлипывание.
Ее сердце разрывается.
— Прошу садиться.
Теперь встает барристер со стороны обвинения. Он берет стоящий на столе графин и медленно, как бы неохотно наливает себе воды. Журчание воды, льющейся в стакан, сейчас единственный звук в зале, и когда уже все взгляды направлены на него, он начинает:
— Обвиняемая признала себя виновной в смерти пятилетнего Джейкоба Джордана. Она признала, что стиль ее вождения в тот вечер в конце ноября был далек от взвешенного и благоразумного. На самом деле полицейское дознание показало, что машина мисс Грей непосредственно перед столкновением заехала на тротуар и что ехала она со скоростью от тридцати восьми до сорока двух миль в час, а это существенно превышает ограничение в тридцать миль в час, действующее в городе.
Я судорожно сжимаю перед собой руки. Я стараюсь дышать медленно и ровно, но в груди ощущается какая-то тяжесть, которая мешает мне нормально вдохнуть. Мой пульс эхом отдается в голове, и я закрываю глаза. Я вижу капли дождя на ветровом стекле, слышу крик — мой крик! — когда замечаю бегущего мальчика, который повернул голову, чтобы что-то сказать своей маме.