Она выбрала одну из моих самых любимых фотографий: я сняла ее вечером, когда солнце уже садилось за горизонт. Море здесь почти гладкое, мерцающее зеркало в розовых и оранжевых тонах, а окружающие залив скалы кажутся просто неясными силуэтами по обе стороны кадра.
— Я сделаю это сегодня после обеда.
— Спасибо, — говорит Бетан. Она кладет камеру набок и поворачивается ко мне лицом; я уже знаю этот серьезный, проницательный взгляд. — А теперь позволь мне сделать кое-что для тебя.
— Перестань, — говорю я, — ты и так уже столько…
Решительным жестом Бетан отмахивается от моих возражений.
— Я тут перебирала свои пожитки, и есть кое-какие вещи, которые мне не нужны. — Она показывает на два черных пластиковых мешка, стоящих возле двери. — Там ничего особенного: подушки и покрывала еще с тех времен, когда мы переоборудовали стационарные трейлеры, что-то из моих вещей, в которые мне уже никогда не влезть, даже если я до конца своих дней откажусь от шоколада. Не какие-то модные штучки — бальные платья у нас в Пенфаче особым спросом не пользуются, — а просто несколько пар джинсов, свитера да платья, которые мне не следовало покупать.
— Бетан, ты не можешь отдать мне свою одежду!
— Да почему, скажи на милость?
— Потому что…
Она смотрит мне прямо в глаза. Я не выдерживаю и умолкаю. Она такая естественная, что я не чувствую ущемленной гордости, да и просто невозможно изо дня в день таскать на себе одно и то же.
— Послушай, все это я по любому отнесла бы в благотворительный магазин. Посмотри и выбери, что тебе подходит. По-моему, вполне разумный подход.
Я покидаю парк трейлеров, нагруженная теплыми вещами и мешком того, что Бетан называет «элементами домашнего уюта». Вернувшись в свой коттедж, я раскладываю все это по полу, как рождественские подарки. Джинсы на меня великоваты, но под ремень будет нормально, и я едва не расплакалась от нежной мягкости флисового джемпера, который она отложила для меня. В коттедже стоит холод, и я постоянно хожу простуженная. Те немногочисленные вещи, которые я привезла с собой из Бристоля, — я ловлю себя на том, что перестала называть это место «своим домом», — пообносились и стали жесткими от соли и частой ручной стирки.
Но в самый большой восторг меня приводят «элементы домашнего уюта» от Бетан. Я драпирую потертый диван громадным лоскутным покрывалом в ярко-красных и зеленых тонах, и комната мгновенно преображается, становясь теплее и приветливее. На каминной полке у меня расположилась коллекция гладких, отполированных морем камней, которые я собрала на берегу, — я добавляю к ним вазу из мешка Бетан, предназначенного для благотворительного магазина, и решаю ближе к вечеру поставить в нее веточки ивы. Подаренные подушки отправляются на пол, к камину, где я взяла привычку сидеть, когда читаю или редактирую фотографии. На дне мешка я обнаруживаю два полотенца, коврик для ванной и еще одну накидку.