— Ты что, выпил? — догадался Кирилл.
— Я тебя забыл спросить: она хорошенькая?
— А по мне хоть Баба-Яга. Завтра распишемся, через месяц разведемся. Что негры-то от тебя хотят?
— Говори «черные» — они это любят. Вырабатывай привычку сейчас. Приедешь — будет не до этого.
— Ну и что черные? Чего им надо?
— Предложили, ну, вежливо так предложили, позвонить в любую точку земного шара по ворованному радиотелефону. Всего за десять долларов. Не мог отказать. Так что цени! Ты для меня — пуп Земли, елы-палы. — Марк рассмеялся. — Так говоришь, она хорошенькая?
— В твоем вкусе. Только не упрашивай. С собой я ее не возьму. Фотографию привезу. Хочешь?
— Ты помнишь нашу учительницу по математике?
— Таисию? А как же. Все выводила нас в люди… Да! Знаешь, что я подумал… Бизнес-классом я не полечу. Хватит с меня первого.
— Она мне тут приснилась.
— Кто?
— Да Таисия, Господи! Помнишь, как она тебе линейкой заехала, когда ты Самохиной подножку поставил?.. О! Негр в бок толкает. Тот, что на зека похож. А еще говорил: время не ограничено. Сейчас… Еще минуту… Это я не тебе. Ну ладно, закругляюсь. Поздравляю тебя и твою Марину с фиктивным браком. Еще раз. А то, может, передумаешь? Поздненько в наши-то годы начинать новую жизнь!.. Ты представить себе не можешь, что такое тоска по родине!.. Шучу. С тобой ведь, если ты что решил, бесполезно бороться. Насчет билета — подумаю. Все! Елы-палы! Пока!
Кирилл положил трубку и включил магнитофон. Из динамиков тихо полилась музыка: песня из кинофильма «Привидение», который шел лет семь назад.
Через пять минут он резко откинул одеяло и выпрыгнул из постели.
Все равно теперь не уснуть, а лежать вот так, без дела — пытка.
Кирилл нашел в шкафу красно-бело-синие спортивные трусы, футболку «Адидас», белые носки, быстро оделся и тихо вышел из квартиры.
Кирилл бежал свою обычную дистанцию. Где-то на середине пути к нему пристроилась рыжая дворняжка. Она не отставала и не обгоняла его. Только изредка совсем по-человечески бросала благодарный взгляд. Наверное, когда-то у нее был хозяин, который вот так же бегал по утрам, и она вместе с ним…
Кирилл подбежал к своему дому, остановился у подъезда.
— Ну что, будем прощаться? — чуть запыхавшись, обратился он к собаке. — Извини, домой тебя пригласить не могу. Маман страсть как не любит вашего брата.
Собака склонила голову набок, словно сожалея о несбывшихся надеждах, и, даже не тявкнув на прощание, побежала по своим собачьим делам.
Кирилл открыл дверь. Нос приятно щекотнул запах блинов. Не сняв кроссовок, Кирилл устремился на кухню. Маман, Людмила Васильевна, худая, ярко накрашенная брюнетка, стояла у плиты, переворачивала блин и одновременно подносила ко рту сигарету.