– Так точно! Одна девушка, сэр, горничная, как раз вернулась из Пиджинсфорд-коттеджа, она с тамошней служанкой сидела. Вот никто и не ложился, хотели новости послушать… Я видел, как мистер Пенрок пошел провожать мисс Ле Мэй до дому, но не знал, что горничная с ним вернется, а она говорила, что вроде как побаивается одна идти, поэтому около одиннадцати, как мистер Пенрок пошел в гостиную, я пристроился поближе к черному ходу. Хотел глянуть, благополучно ли девушка добралась. Полчаса, наверное, там проторчал. За это время никто из кухни не выходил.
– Вы уверены?
– Уверен, сэр. Они там разговорились за чашкой кофе, и я подумал – может, услышу что интересное. Ни на шаг не отходил, пока они спать не отправились. Тогда я сделал обход дома. Проверил, все ли заперто…
– Да-да, это уже не так существенно. А скажите, мистер Пенрок, где в этом доме установлены телефоны?
– Один в холле, это главный. И два дополнительных – один в библиотеке, один в комнате прислуги.
– Тот у меня все время на глазах был, сэр, – вставил констебль.
– Мистер Пенрок, а где вы и ваши гости находились от одиннадцати часов до четверти двенадцатого сегодня вечером… то есть уже вчера? – поправился Коки, доставая из кармана часы.
– Мы все были в гостиной, – с явным облегчением ответил Пенрок.
– Все?!
– Да, именно так. Вот они четверо играли в карты, леди Харт писала письма, а я стоял рядом с ними и разговаривал. Это было в самом начале двенадцатого.
Коки носком ботинка включил электрокамин.
– Гм. Вы точно уверены насчет времени?
Пенрок задумался, и тут в разговор вступил Генри:
– Ну как же, вы разве не помните? Вы сказали, что уже одиннадцать и вы пойдете спать. Я еще посмотрел на часы, было одна-две минуты двенадцатого.
– А часы идут точно?
– Да, они из этих, электрических.
– Гм, – повторил Коки.
Вид у него был не слишком радостный.
– И вы, мистер Пенрок, действительно легли спать?
– Да. Мы еще минуты две-три поговорили…
– Уточните, пожалуйста, что значит «две-три» минуты? Две? Или три? А может, четыре или пять?
– Может, и две, а может, и пять. Честно, не могу точнее вспомнить. После того как посмотрел на часы, я несколько минут стоял и разговаривал, а затем пожелал всем спокойной ночи и ушел к себе.
– Что было потом? – спросил Кокрилл, обращаясь к остальным.
Леди Харт пересела с кровати в кресло.
– Я сидела за бюро и писала письма. Примерно в половине двенадцатого или чуть позже – и пожалуйста, не начинайте снова цепляться, я понятия не имею, сколько точно было времени, – я закончила письмо, попросила Генри и Джеймса передать его в холл, где складывают всю почту, и подсела к детям, посмотреть на игру. Знаете баккара, инспектор? В эту игру можно играть хоть два-три дня… Или четыре, или пять. Генри выигрывал, потом снова начал проигрывать, и я им сказала, что конца этому не будет, лучше бросить и спать идти. Прошлая ночь была такая ужасная, надо хоть сегодня выспаться и постараться забыть о плохом. Жизнь ведь не стоит на месте, даже когда случаются загадочные убийства. Все идет своим чередом – надо есть, и спать, и делать повседневные дела, больше-то ничего не остается. Только в голове все время помнишь, и это очень тяжело. Я думаю, потому они и сели играть.