— Славка, ну, как так можно? — вздохнула я, разглядывая разбитую бровь прибежавшего из школы чада и синяк на скуле.
— А что он дразнится?! — светлые бровки сурово сошлись на переносице.
— Наверное, потому, что ты ему нравишься, — предположила я, прицеливаясь вымоченной в зелёнке ватной палочкой в ссадину.
— Да ну — у, — недовольно протянула она и зашипела, когда бриллиантовый зелёный совместился с раневой поверхностью. — Он же не на меня обзывается, — логично опровергло моё предположение задиристое дитя, когда мама ответственно подула на ранку, и щипать перестало. — Он же Юльку дразнит колобком! И, мне кажется, не из симпатии, — серьёзно заключила она.
— То есть, ты у нас защитница невинно оскорблённых? — я снова устало вздохнула, раздумывая, что делать. С одной стороны, драться плохо. Но с другой — не наказывать же ребёнка за то, что она вступилась за подружку! — Котёнок, это, конечно, хорошо, что ты за друзей горой, но постарайся в следующий раз воздержаться от рукоприкладства, ладно? Ты умная девочка, учись ставить обидчика на место словами. Посмотри на бабушку Нату; ты представляешь, как будет выглядеть, если она полезет на кого‑нибудь с кулаками?
— Кто же бабушку обидеть может, она строгая, — задумчиво протянула Славка, внимательно и недоверчиво разглядывая меня своими невозможно синими глазами.
— О том и речь! Она ставит на место взглядом и словами, и это правильно. Понимаю, тяжело, конечно; у меня тоже не всегда получается. Но бить мальчишек за глупость — последнее дело. Мальчики взрослеют медленнее, умнеют тоже медленнее, причём ещё и не все, — хмыкнула я. — Ладно, героиня. Где ещё болит? — смазав до кучи ободранный кулак, я принялась складывать аптечку. — Иди, переодевайся, мы же с тобой по магазинам собирались.
— А Соня с нами пойдёт? — оживилось дитятко, смекнувшее, что мама не очень сердится, и наказывать её сегодня не будут.
— Соня обещала подъехать к магазину, на месте встретимся, — ответила я, и радостная Славка убежала одеваться.
Устранив последствия лечения, я тоже решила сменить рабочие брюки на более практичные джинсы с кроссовками. На моей работе, к счастью, такой зверь, как «дресс — код», никогда не водился, но, наученная примером старших родственниц, я привыкла придерживаться там более строгого стиля.
Внешность Мирославы к её семи годам кардинальных изменений не претерпела. Самый настоящий эльфёныш! Ни глаза не изменились, ни острые кончики ушей не скруглились; впрочем, последнее под волосами было не заметно, не так уж сильно они отличаются. Вот только, по понятным причинам, эльфов чадо недолюбливает. Её можно понять; когда постоянно сравнивают с этой братией, волей — неволей устанешь. Благо, всерьёз её никто из сверстников задевать не рискует: характер у Славки фамильный, причём, похоже, бабушкин. Не по годам строгая, справедливая, решительная и разумная. Только боевитая безмерно, но это уже маме спасибо, я в её годы такая же была.