ударил его по руке, отчего монеты, звякнув в воздухе, разлетелись по
всей комнате.
— Я не возьму у тебя ни единого проклятого цента, Майкель фон
Трит. Я здесь не для того, чтобы быть твоей шлюхой!
Он схватил меня за плечи. Я пытался сопротивляться, из-за гнева
не задумываясь о том, что это бессмысленно. Дыхание мое
срывалось, руки дрожали, но я продолжал толкать его.
— Арьен. — Он поймал мои руки и снова пригвоздил меня к стене,
прижимаясь всем телом, чтобы я не метался. Я смотрел на него,
дрожа от ярости и боли. Он серьезно глядел в ответ, уже не улыбаясь:
с его лица схлынули всякие признаки веселья. — Для меня ты никогда
не был шлюхой.
Не будь я зажат между ним и стеной, я бы рухнул на пол.
Вцепившись в него руками, я встретился с ним взглядом, до дрожи
боясь, что ослышался или недопонял.
— Никогда? — только и смог выдохнуть я.
Он притянул меня в свои объятья. Споткнувшись, я упал в них, и
почувствовал, как его руки, приподнимая, ловят меня.
— Никогда, — прошептал он мне в волосы. — Ни разу.
Я закрыл глаза и прижался к нему. Скользнув ладонями по моему
лицу, он поднял мне голову.
— Арьен. Правду. — Его большие пальцы легко касались моих
щек. — Ты скажешь мне?
Я открыл глаза и посмотрел на него.
— Я пришел... Я пришел, потому что... — Я отодвинулся, тряхнув
головой. — Что ещё мне оставалось делать? Я не мог оставаться в
Амстердаме, когда твое имя было у всех на устах, а сам ты уехал. Я не
способен думать, когда ты рядом. Но я не могу думать ни о чем
другом, когда тебя нет. Даже когда ты ушел, ты всё равно сводил меня
с ума.
— Правда? — Он осыпал поцелуями мое лицо. — Это мне льстит.
Он коснулся губами моих и тут же ускользнул. Я повернулся
вслед, притягивая его к себе. Целовал он легко и в то же время тягуче.
Обвив пальцами мою шею, он притянул меня ближе и удерживал на
месте, пока нежно и пылко погружался языком в мой рот.
Я обнял его, прижимая крепче, вдавливая в себя всем телом. Я
отвечал на поцелуй с поспешной и неистовой требовательностью. Он
потянул меня, увлекая за собой. Не отрываясь друг от друга, мы
добрались, спотыкаясь, до спальни. К тому моменту, как он опрокинул
меня на постель, я уже сорвал с него сорочку, а он стащил мои брюки
почти до колен. Он подмял меня под себя, вжал в матрас и
приподнялся надо мной, тяжело дыша и смеясь. Я обвил его талию
руками и потянул на себя, чтобы ощутить вес его тела.
Выбравшись из моих объятий, он скатился вниз и, покрывая